Джон Смит прождал напарника до вечера, после чего вернулся в гостиницу. Он позвонил шефу, сообщил о случившемся, получил указания и лег спать. Наутро он намочил полотенце и протер все места, которых касался или мог касаться Крэбб. Спустившись вниз, он небрежно бросил портье:
– Слышь, приятель, по-моему, в нашем номере канализация забилась. Уже весь пол в дерьме. Скоро у тебя с потолка капать начнет. Ты уж до вечера исправь, когда мы вернемся, или другой номер нам дай.
Портье всполошился и побежал наверх. Тем временем Смит взял журнал регистрации, перелистнул страницы и, найдя листок с фамилией Крэбба, вырвал его из журнала. Затем он спокойно вышел из гостиницы и зашагал в сторону вокзала. Настроение у него было превосходное. С Крэббом, конечно, какая-то непонятка вышла, но зато он сумел сэкономить 5 фунтов на оплате отеля.
***
Серов проснулся и сразу кинулся к окну. Те же люди с теми же плакатами стояли снова. Отлично! Он снова не поедет никуда с Хрущевым. И в ресторан он спустится позже, чтобы вообще не встречаться с Никитой.
Он, не торопясь, помылся в душе, надел банный халат и уселся в кресло. В это время в дверь постучали. Это оказался Хрущев.
– А ты что, сюда на отдых приехал? – сказал он, осуждающе оглядев генерала с головы до ног.
– Так опять митинг на улице, Никита Сергеевич! – «возмутился» Серов.
– Вижу, что митинг… Я поговорил с Иденом. Он говорит, что ничего не может поделать. Свобода мнений у них. Так что, давай-ка ты, Вань, собирайся. Вечером в Москву полетишь. Часа в четыре за тобой машина заедет.
– Как скажете, Никита Сергеевич.
Серов выждал время, пока советская делегация покинула отель и поднялся в 321-й номер. Он отдал Муру десятистраничный доклад Хрущева со словами:
– Вот, почитайте на досуге.
Дэниел пробежал взглядом первую страницу. Она его заинтересовала.
– Иван Александрович, налейте себе что-нибудь выпить. Я быстро прочитаю.
– У меня времени только до четырех часов. Никита меня в Москву отправляет.
– Ничего страшного, мы успеем.
Спустя двадцать минут, Дэниел отложил листки с докладом и недоуменно уставился на Серова.
– И когда этот доклад Хрущев собирается обнародовать? – спросил он.
– Смотря что вы имеете в виду. Он его уже зачитал перед делегатами съезда. А они, в свою очередь, зачитали его перед своими партийными организациями.
– А иностранные делегации были на съезде?
– Конечно. От всех коммунистических партий.
– И они получили свои экземпляры доклада?
– Нет. Никита тормознул пока. Он побоялся что и у них в партии начнутся шатания, как у нас.
– Ну, это мы исправим. Так вы говорите, что Хрущев это сделал с вашей подачи?
– Так и есть.
– Иван Александрович! Вы не представляете, что вы сделали! Вы забили первый гвоздь в крышку гроба коммунизма!
– Почему же не представляю? Примерно так я это и оцениваю. И, коль уж наши оценки совпадают, то хотелось бы поговорить о вознаграждении.
– О, это без проблем! Назовите любую сумму.
– Деньги меня не интересуют. Я не бедный человек. Но в Союзе я никогда не смогу пользоваться своим богатством. Я хочу жить здесь, в Англии. Куплю домик в деревне, заведу конюшню, псарню, буду выезжать на охоту…
– Это обязательно у вас будет, Иван Александрович. Но сейчас не самое подходящее время. Наступает решающий момент борьбы между свободой и тоталитаризмом. Вы нам нужны в тылу врага.
– Что за решающий момент?
– Мы готовим в Восточной Европе ряд антикоммунистических переворотов. Ваша задача – не препятствовать им, а, по возможности, помочь.
