Рвёт ду́шу промозглая осень ненастьем на части,
Пытаясь дождями залить мне тоску и печаль.
Давно потерял я надежду на зыбкое счастье,
Давно на любовь я утратил надежду… как жаль.
Давно в даль умчались, любви романтичной сестрички:
Прогулки и вздохи с любимой под полной луной.
И я, догорая душой, как зажжённая спичка,
Опять вспоминаю те первые встречи с тобой.
Встречала улыбкой нас осень тогда золотая,
Кружила нас в танце, с летящей на землю листвой.
И клин журавлиный на юг не спеша улетая,
Всё звал наши души влюблённые вслед за собой.
Мы были наивны и думали, так будет вечно,
Теряя порой средь обыденной жизни себя.
«Ты любишь меня,» – отвечала, смеясь ты, – «Конечно!»
«Всю жизнь, дурачок, я любить буду только тебя!»
Но жизнь, как всегда, рассудила немного иначе, —
Давно журавли улетели, рыдая на юг.
«Да нет дорогая, ты что, я конечно не плачу,
Но знаешь ли ты, как тебя не хватает, мой друг.»
Рвёт душу промозглая осень ненастьем на части,
Пытаясь дождями залить мне тоску и печаль.
А я, вспоминая, уплывшее с птицами счастье,
Опять провожаю их клин улетающий в даль.
Янэк Жалвинский
