– Значит, вы жена господина Тобби. Что, неужели настолько сладко греть постель массовому убийце?
Аурика задохнулась от гнева и несколько минут растерянно смотрела на долговязого, не в силах подобрать слова для хлесткого ответа. Дерек стоял неподалеку с бургомистром и полицмейстером и, разумеется, ничего не слышал: незнакомец говорил негромко.
– Как вы смеете… – прошептала Аурика, изо всех сил стараясь не расплакаться.
Вот только губы предательски задрожали, а к глазам подступила влага. Долговязый ободряюще усмехнулся:
– Ну, ну, будет вам кукситься, прелестное дитя. Я доктор Август Вернон, здешний анатом. Поскольку, так сказать, вожусь с человеческой сутью, то имею привилегию говорить правду. Итак?
– Вы просто бесстыжий тип! Бессовестный! – воскликнула Аурика. Пожалуй, ей тоже стоит говорить правду. – И раз уж на то пошло, я все расскажу мужу. Прямо сейчас.
– Что расскажете? – с улыбкой полюбопытствовал Вернон.
– Что вы таращились на меня весь ужин, а потом говорили гадости! – выпалила Аурика.
Щеки так и горели от стыда.
– Несомненно, обидные для чести леди, – расхохотался Вернон. – Привыкайте, сударыня, привыкайте, я в здешнем обществе единственный порядочный человек. Хам, грубиян и пьяница, но в случае надобности вы можете на меня положиться.
– Вот еще! Не собираюсь я на вас полагаться, – презрительно фыркнула Аурика.
Вернон снова усмехнулся:
– Конечно, вам и без того есть на кого положиться, как бы предосудительно это ни звучало. Похоже, вы к нам надолго. Вангейнский изувер заинтересовался делом этих покойниц.
Аурика посмотрела в сторону Дерека, который, склонив голову к плечу, внимательно слушал весьма эмоциональную речь полицмейстера, сопровождаемую широкими жестами, а затем поинтересовалась:
– Если вы анатом, то наверняка проводили вскрытие убитых?
В блеклом взгляде Вернона мелькнуло уважение.
– Юные леди теперь знают о вскрытии трупов? – спросил он.
– Юные леди много читают, – парировала Аурика. – Так что же показало вскрытие?
Лихое веселье покинуло доктора, его скуластое лицо стало серьезным, и он ответил:
– У нас есть профессиональная шутка: «Вскрытие показало, что больной умер от вскрытия». Впрочем, эти девушки в самом деле скончались от потери крови. Все шестеро. Вот здесь, – Вернон завернул манжету и продемонстрировал тощее запястье с выпирающими темно-синими венами, – были крошечные надрезы, через которые, собственно, они и лишились крови.
– И это в самом деле… – Аурика замялась. Теперь, поздним вечером, страхи становились реальными, обретали плоть, и ей не хотелось лишний раз называть их по именам. – В самом деле работа вампира?
Вернон ухмыльнулся. Аурика представила, как он режет мертвые тела, и ей показалось, что этот человек не видит разницы между живым и неживым. Для него существует только смерть, лишь она имеет значение.
– Что бы там ни говорил ваш драгоценный палач про технологии и прогресс, вампиры реальны, – сухо сообщил Вернон, и Аурике стало ясно, что он взволнован до глубины души. – И хуже всего то, когда скептический разум сталкивается с тем, чего не сумеет объяснить. Скажете – бабкины сказки, легенды, вымысел? Вздор, дорогуша! В наших краях запретные видения становятся ужасной правдой, и горе тем, кто с ней встретится и не будет готов к такой встрече.
Под конец монолога голос Вернона обрел горячую уверенность и пыл. Тем временем Дерек и Говард раскланялись с полицмейстером и отошли в сторону. Бургомистр выглядел очень серьезным, но сквозь эту серьезность проглядывало облегчение, словно бывший министр снял с его плеч невероятную тяжесть.
