— Да пошёл ты! — Шаман снова быстро глянул в сторону Полины, но та, словно погрузившись в какие‑то свои размышления, смотрела в пустоту и бежала по дорожке, легко касаясь её кроссовками.
— Чего? Архипов, это будет самый бурный секс в твоей жизни, зуб даю!
— Тебе надо, ты с ними и трахайся, — завершив десятый километр, Илья отпихнул всё ещё смеющегося Андрея, сделал пару глотков воды из своей бутылки и прошёл в сторону Полины.
Встретившись с ней взглядом, он дёрнул уголком губ:
— Привет.
Та лишь молча вскинула брови, чтобы не сбиться с дыхания.
Шаман задержался у дорожки ещё на пару секунд, а потом всё же выдавил из себя первый пришедший на ум вопрос:
— Э… Я могу зайти на вечернюю тренировку?
— Всё занято, — проговорила Полина и прибавила скорость бега.
— Ясно… А завтра?
— Приходи.
В раздевалке Андрей снова попытался шутливо поддеть Илью по поводу Пули.
— Не надоело ересь нести?! — тот со злостью хлопнул дверцей шкафчика.
— Чего ты бесишься? Думаешь, не видно, как ты смотришь на блондиночку? Превращаешься в школьника! — хохотнул Фенрир.
— Зато ты, я смотрю, превратился в тупорылого трахаря, — нижняя челюсть Ильи еле заметно подрагивала от бешенства, а глазной имплант вдруг снова максимально сфокусировался, исследуя ломаную линию давнего шрама над бровью Андрея.
— Следую твоим советам! — оскалился тот.
— Я хотя бы не раздаю невыполнимых обещаний, а потом не опускаюсь до шлюх, — буркнул Архипов, отодвинув Фенрира плечом.
“И не спишь с пьяной Лерой…” — прижавшись лбом к шкафу, Андрей зажмурился от очередной волны самобичевания.
* * *
Морок, сидя по правую руку от Поталина, незаметно для остальных покусывал кончик языка, который жутко чесался сказать «я же говорил».
Идея президента вывести контакты Минобороны с наёмниками на «более цивилизованный уровень» не понравилась ни одному из полутора десятков присутствующих. Тринадцать мужчин хмуро бурчали, перебивая друг друга. Черномор изрёк одно‑единственное «нет». Лера молча вскинула брови и красноречиво вздохнула.
Она сидела напротив Матвея и по диагонали от Дениса. Оба поглядывали на её реакцию по каждому озвученному пункту, но лицо Пики напоминало непроницаемую маску, пока разговор не зашёл про официальность.
— Я понимаю ваш скептицизм, — попытался пресечь недовольство Владислав, — но мы с вами не в диких нулевых и даже не в непредсказуемых двадцатых. Законодательство стремительно меняется, правила войны переписываются, а уж после упразднения ООН и прихода на её место Комиссии всемирного правопорядка…
— Замена таблички ничего не значит, — усмехнулся Черномор.
— Но и штаб‑квартира переехала, — возразил Морок.
— Куда? В Цюрих? Толку‑то! Глупо надеяться, что англосаксы откажутся от принципа быка и Юпитера. Жизнь их ничему не учит, а политики из года в год всё мельче и позорнее. Так что не вижу смысла подстраиваться под их тупорылые нововведения.
— Но они дадут вам право на защиту! — президент постепенно терял терпение.
— Чёрта с два! — Черномор отмахнулся от его главного довода. — Наёмники останутся наёмниками! Особенно с нашей стороны планеты. А вся эта шелуха придумана исключительно для защиты их недоделанных вояк с винтовками! Я против подобной ратификации! И вообще против того, чтобы Россия голосовала «за».
— Тебе не жаль своих людей? — Морок мысленно полностью поддерживал рассуждения Матвея, но не имел права выступить против Поталина.
