На Людмилу обращение «Эллочка» тоже произвело странное впечатление. Она с задумчивостью посмотрела на Реликтового Гоминоида, потом на его котлету. Гоминоид в ответ как-то чуть заметно смутился и тоже начал с неким сомнением разглядывать свою котлету. Он отломил от неё кусочек, отправил его себе в рот и больше Эллочкой Машу не называл.
А Маша поправлять коллегу не стала, ей было неудобно.
Обед между тем продолжался. Гоминоид и Рыбка были, как всегда, очаровательны. С ними было тепло и весело. Безымянный палец реликтового профессора по-прежнему был обвит толстым обручальным кольцом.
«Так и не развёлся! – с горечью подумала Маша. – Бедная Рыбка».
Но Рыбка не выглядела бедной. Она по-прежнему светилась счастьем и благополучием.
Вернувшись на работу, Маша мигом бросилась в Интернет. Она нашла некогда родной НИИ, открыла страницу с именами и фотографиями руководства, надеясь обнаружить там как минимум Гоминоида. Но сайт давно не обновлялся, и она нашла там только старые данные прежнего замдиректора по науке.
И только через пару дней злодейка-память ехидно выдала Маше простые и незамысловатые имена Людмилы Ивановны и Романа Григорьевича.
«Р. Г., – подумала она, – наверное, отсюда и Реликтовый Гоминоид. Кто-то в коллективе изощрялся!»
Да и на колечке у Рыбки явно проглядывала витиеватая буква «Р».
«Уж могла бы и догадаться», – с укоризной твердила себе Маша.
Но как отчество Ивановна не пришло ей в голову, она объяснить никак не могла.
Каждое утро по будням начиналось для Паши почти одинаково.
Он просыпался по будильнику около семи часов, быстро брился и умывался, потихоньку, чтобы не разбудить жену и маленькую дочку, прокрадывался по тёмному коридору на кухню и включал телевизор. Но к началу всё равно никак не мог успеть. А завести будильник хотя бы на пять минут пораньше у него не поднималась рука.
– Доброе утро, уважаемые телезрители, – вещала с экрана энергичная, с виду умная, ярко одетая молодая особа, – с вами опять я – Полина Александрова.
Всё, что она скажет дальше, Паша знал практически наизусть. Ведь тексты для рубрики Полины Александровой писал именно он – Паша – правда, месяц назад.
Прежде чем уйти на работу, Паша старался посмотреть утреннюю развлекательную телепрограмму, к которой он имел некоторое отношение. В просторечии отношение именовалось халтурой, но составляло какую-то часть месячного дохода молодой семьи. Он мог бы и сладко спать почти целый час, но непонятная ответственность почти каждый день вытаскивала его из тёплой постели и тащила к голубому экрану.
Паша обладал хорошей памятью и почти дословно помнил всякую ерунду, написанную им уже довольно давно и художественно воплощённую на экране умницей Полиной Александровой, с которой он лично не имел счастья быть знакомым, но манеру речи которой уже изучил досконально и с успехом воспроизводил в рубрике, посвящённой необычным фактам из жизни обычных вещей.
Каждый день Полина вещала urbi et orbi*, что такое, например, спички, когда и как они появились, в каких формах существуют.
Паша писал для этой рубрики небольшие популярные рассказики о каблуках, шампанском, ручках, микроволновках, пудре, скафандрах, компьютерной мышке, париках, велосипедах, джинсах, самом дорогом в мире кофе, о мячах для регби и игрушке «йо-йо». Он уже начал подумывать об издании книги, посвящённой всей этой белиберде, потому что материалов у него скопилось очень много. Но руки до этого не доходили.
