– Я бы заказал Мукузани или Киндзмараули к мясу. Только что за вино у этих теперешних! Как известно, если на клетке с тигром написано: «верблюд», не верь глазам своим, – пожал плечами Бисер и развернул меню. Он выбрал лобио, сациви и, конечно, шашлык, подивившись, что уже целую вечность сразу так много не ел. Цены были парижские, а еда… Да разве сравнишь с настоящим тбилисским застольем? Вина он вообще взял, а, запивая лобио холодным нарзаном, озяб. Шашлык принесли тоже не особенно горячий, и Бисер попросил быстроглазую длинноногую официантку.
– Будьте добры, я поел, сейчас поработаю немного. Вы мне принесите погодя капучино, только очень горячий, пожалуйста.
Официантка Милочка, подхватив поднос, завернула за ширму и быстро побежала по служебному коридору. Услышав позади себя шаги, она обернулась и увидела лысого солидного широкоплечего дядьку со скуластым лицом.
– Красавица, на два слова! – ласково зажурчал он, одновременно обнимая девушку за плечи правой рукой, а левой опуская в карман её фирменного фартучка зелёную банкноту. – Вас как зовут?
– Меня зовут Мила, – на ходу ответила она, – чего надо-то?
– Милочка, моя дорогая! Там у вас за столиком один такой седой сидит. С чемоданчиком плоским.
– Это с ноутбуком что ли? – проявила осведомлённость Мила.
– Ну да, ну да. Он важный гусь. Мне с ним поговорить надо, не то начальник в порошок сотрёт. А он, Бисер вот этот клятый…
– Какой такой бисер?
– Фамилие его такое! – негромко заржал лысый, – Он, понимаете, не желает! Времени у него нет. К телефону не подходит. Не подписывает заказ. Хоть плачь! Мы у них кофеварки и чайники покупаем, а они…
– Да погоди ты, кот Матроскин! – перебила его скороговорку Мила. – Мне тоже работать надо, а то шеф в порошок сотрёт. Говори толком, что ты хочешь?
– Слушай, этот седой уже поел?
– Ага. Он только – кофе под занавес заказал, и я сейчас…
– Нет, вот как раз и не ты, а я! Я ему кофе отнесу, лады? Ты мне только ещё твой фартучек дай. Глядишь, и подобреет. Глядишь, и рассмешу! Слышь, Милочек, я сразу назад. Поговорю вот только коротенько. Ты меня тут дождись. А я тебя, как вернусь, снова не забуду.
Глаза лысого, тараторившего всю эту чепуху, вдруг глянули на неё вовсе без улыбки. Девушке на минуту стало не по себе, но она быстро отогнала неприятное ощущение.
«Подумаешь, кофе отнести! Он, вроде, ещё добавит. Через два дня надо снова к маме в Тулу съездить. Вот Мила им с папой и отвезёт. И себе ещё на бельишко останется. Девочки из «Денизы» такое красивое продают.»
– Ну чёрт с тобой. Только быстро. Метрдотель узнает – выкинет моментально.
Кирилл читал. Как только официантка упорхнула, убрав со стола, он выложил на белую крахмальную скатерть конверт, вскрыл его и углубился в пухлую ученическую тетрадь, исписанную небрежным почерком.
Глава 14
Как меня привезли в больницу – не помню. Сначала был ресторан, «грильяж», потом поехали с Гришкой «на плэнер». Я пел, его девчонки смеялись. А Ленка всё просила: «Вальсок». Спой, говорит, Андрюха, «Вальсок». Возьмём шампанского, я люблю. Тебе, если хочешь – «Метаха», и поедем ко мне!» Гришка передал мне гитару. Да, гитару ещё я помню. Потом только боль, чёрная огромная воронка с золотыми искорками, да сирена: громко-громко. Врачи сказали – обширнейший инфаркт. И запретили! Если сейчас спросить меня, что… Легче перечесть, что они разрешили. Ну, я плюнул, конечно. Э, братцы, кукиш. Пан я или поганка? Врёшь, буду жить как жил, пить как пил, дружить с кем дружил. Да я! Да мы!!! И вдруг чувствую – нет… Нет, стоп. Что нет-то? Вот и решил разобраться. Попробовать написать. Поговорить сам с собой. И уж как выйдет тогда.
