– Безбашенный! Поменьше слушай тех америхамцев и почаще мойся. Лучше будет. Подмоешься как следует. На связь с прессой, мой миланя, надо выходить чистеньким. Ну?.. Сворачиваем базар и айдаюшки!
Валерка покривился.
– Ты вывалил мне мешой советов, так и я ж не останусь в долгу. Я притартал тебе вот эту указивку, – Валерка достал из кармана газетную вырезку из кармана и подал Глебу. – Повесишь, засонька, на стенку над диваном. Перед сном чтоб она была у тебя на глазах… Всё дольше проживёшь.
Глеб разгладил на коленке вырезку, стал читать…
Врачи признали длительный сон опасным для жизни
Сон, длящийся более рекомендуемых 7−8 часов, повышает риск преждевременной смерти.
Это установили исследователи из Килского университета в Великобритании. Работа была опубликована в журналеJournal of the American Heart Association.
Ученые проанализировали данные 74 исследований, участниками которых стали более трех млн людей. Оказалось, что те из них, кто спал около 10 часов в день, на 30 % больше были подвержены риску преждевременной смерти, чем те, кто спал около восьми.
Также десятичасовой сон на 56 % повышал риск смерти от инсульта и на 49 % – от сердечно-сосудистых заболеваний. Плохое качество сна повышало риск развития коронарной недостаточности на 44 %.
Отклонение от существующей нормы сна в большую или меньшую сторону повышает риск развития болезней сердца, поясняют исследователи. Они рекомендуют врачам обращать больше внимания на качество и количество часов сна при консультации пациентов.
Прочитав, Глеб хмыкнул:
– Любопытно, но не для меня. – Он скомкал вырезку и комочком пульнул в проходившую мимо курицу. – Так айдайки на пруд.
Валерка замялся.
Ему надо за картошкой, кормится ж только из магазина. Своей огородины он никогда и не знал, хотя и королевствует перед его окнами протяжной, продолговатый участочек жирного воронежского чернозёма, самого богатого в мире.[8] (В войну немцы эшелонами вывозили его в Германию). Передний клок делянки ушёл под цветы да подсолнух. А остальная вся земля гулевая. Тесно забита лопухом, крапивой, лебедой и прочей живучей растительной анархией.
Край нужно Валерке в магазин и сразу назад. Домой.
Вовсе неохота на пруд.
Но Валерка не смеет отказаться и соглашается.
От излома, от поворота улицы, где жил Гордей, они проходят дворов пять и за крайним, стародубцевским, двором берут по тропинке вправо, к вечно строящейся больнице с выбитыми мёртвыми окнами и почернелыми обветшалыми переплётами.
За больничкой открывается бескрайний чистый горизонт полей.
Любуясь открывшимся радостным простором, шаловатый Гордей основательно потягивается и начинает мурлыкать прилипчивую аллилуйную серенаду:
– Тянет меня к Тане,
Как кота к сметане.
Тянет меня к Нине,
Как сапёра к мине.
Тянет также к Лене,
Как огонь к поленьям.
И, конечно, к Зине
Тянет, как к перине…
Тянет и к Любови,
Как зайца к моркови.
Очень тянет к Усте,
Как козла к капусте.
Манит к себе Люда,
Как саксаул верблюда.
Как ангелочка к раю,
– Ёшкин кот! Стоп! Стоп!! Стоп, лихач ангелушка!!! – грозит Валерка кулаком Гордею. – Кончай парить бабку в красных кедах![10] Ишь! Не слишком ли сильно тебя потянуло?!.. Поди знай, горячий многостаночник, край да не забегай за межу. Попрошу… Мой пламенный эректорат не таракань! Не замай! Раиска приехала ко мне! А не к тебе! Так что мою Раюню не вздумай отхохлатить!
