Колонии и тюрьмы в советской России. Монография - страница 10

Ко второй половине 30-х гг. наука исправительно-трудового права уже имела определенные достижения. Был издан ряд монографических исследований, учебников для юридических вузов и школ, комментарии к исправительно-трудовым кодексам союзных республик, научные и научно-популярные брошюры[32]. Большое количество статей по вопросам исправительно-трудового права печаталось на страницах таких журналов, как: «Административный вестник», «Рабочий суд», «Еженедельник советской юстиции», «Право и жизнь» и др. Общее количество работ по вопросам исправительно-трудового права, изданных до 1935 г., превышало 500 наименований[33], т. е. была заложена солидная база для развития пенитенциарной науки в стране. Однако конец 30-х гг. – одновременно период, когда исследования в области пенитенциарной системы России начинают носить все более и более закрытый характер. Это связано с теми политическими процессами, которые происходят внутри государства. Расцвет тоталитаризма как полный контроль государства над обществом особенно четко проявляет себя именно в это время, когда разветвленными щупальцами идеологии были охвачены все сферы жизни, все социальные институты и личная жизнь человека.

В этот период окончательно сформировалась административно-командная система управления государством, поднялся на новую ступень авторитарный режим И. В. Сталина и наступил этап стратегии массовых репрессий, которые представляли собой «тщательно продуманную и последовательно проводимую в жизнь стратегию и систему массового уничтожения определенных групп и слоев населения Советского Союза»[34].

Естественно, что масштабы чудовищных репрессий отразились на наполняемости пенитенциарных учреждений, численный рост которых плохо вписывался в рамки официальных демократических преобразований в стране, провозглашенных сталинской Конституцией 1936 г. Государственная политика с «двойным дном» набирала новые обороты.

Вместе с тем необходимо отметить, что элементы политической конъюнктуры, имевшие место в последние годы в исторической науке, способствовали тому, что маховик идеологической машины государства со всей силой обрушился на пенитенциарную систему страны. «Разгул демократии» обернулся тем, что все, что связано с ГУЛАГом, рассматривалось исключительно в черном цвете. Получалось, что все лагеря и тюрьмы были буквально забиты политическими заключенными. При этом отбрасывался в сторону анализ криминогенной обстановки накануне войны, фактор роста преступности в предвоенные годы. Как справедливо замечают авторы краткого исторического сборника «Органы и войска МВД России», никто не моя отрицать факт, что в 20-е гг. в стране имелись группировки, поддерживающие контакты с Л. Д. Троцким, который, да находясь за границей, всеми доступными методами и способами вел борьбу за захват власти в государстве. Перекосы в национальной политике привели к развитию местничества, проявлению национального чванства. Усилилась тенденция к разделению народов, следовательно, образовалась питательная сг. для протекционизма, коррупции, круговой поруки, что привело к созданию национальной «партийной буржуазии» – советских «ханов» и «баев» из числа номенклатуры.

Необдуманные эксперименты в области уголовного права уголовной политики (назначение за совершение преступлен! сроков в один месяц, одну неделю, а то и день) породил невиданного размаха общеуголовную преступность. Уголовные преступления стали смыкаться с политическими.