Los Siete Robles, Tejas, 2007
Голос Питера Коркенхэма звучал абсолютно искренне, когда он заметил:
– Благодарю тебя за то, что пришёл.
– Не за что.
– Нет, есть за что, и я это знаю. Давно ты дал мне ясно понять, что хочешь держаться подальше от «бизнеса», и я это понял, но сейчас ты мне нужен как никогда.
Тони Уокер посмотрел на президента Dall & Houston, который в ответ взглянул на него с едва заметной насмешливой улыбкой на губах, а затем пожал плечами.
– Не думаю, что смогу быть тебе полезен, – сказал он. – Чего ты от меня хочешь?
– Я сам точно не знаю, но, думаю, ты уже слышал, что этот сукин сын, который называет себя «Аль Рашид», убрал троих членов моего совета директоров. А мы – бизнесмены, а не бойцы. Ты – единственный человек, которого я знаю, у кого есть опыт в таких делах.
– Опыт? – возмутился его собеседник. – О чём, чёрт возьми, ты говоришь, Питер? Никто не может иметь опыт в том, что касается сумасшедшего, который заявляет, что либо строятся школы и больницы, либо он убивает пятнадцать человек. Такого никогда раньше не случалось.
– Это верно.
– Тогда в чём дело?
– Мне известно, что у тебя есть хорошие связи.
– Ты думаешь, что они лучше, чем твои? Все знают, что ты встречаешься по средам с Iceman, и предполагается, что у вице-президента есть в распоряжении ФБР, ЦРУ и все спецслужбы страны, включая пресловутых Blackwater. Что могу сделать я, чего не могут они?
– Не знаю, – с абсолютной естественностью признался Питер Коркенхэм. – Единственное, что я знаю, так это то, что эти тупые наёмники, которых Хэмилтон нанял за бешеные деньги, явно не способны помешать тому, что нас убивают одного за другим. Способ, которым убрали Медрано, – это настоящий шедевр.
– Может, это просто совпадение; возможно, они всего лишь хотели освободить этого Кармону, а несчастный Медрано оказался под горячую руку.
– Я не верю в совпадения, особенно когда на кону моя жизнь. Аль Рашид очень умен, а значит, нам нужен кто-то ещё умнее.
– Полагаю, ты имеешь в виду Марика.
– Именно.
– У меня такое ощущение, что он отошёл от дел.
– Сделай так, чтобы он вернулся.
– Как?
– Предложи ему всё, что он захочет, – уверенно ответил Коркенхэм. – Ты единственный, кто знает, как его найти. И я тебе так скажу: если выбирать между моей жизнью, выплатой ста миллиардов долларов или подписанием для Марика чека на девятизначную сумму, я выберу последнее.
– И что ты думаешь, он сможет сделать?
– Понятия не имею, но человек, который полвека управлял невероятно эффективной преступной организацией, и никто так и не смог выяснить, кто он такой, вызывает у меня куда больше доверия, чем кучка болванов из ФБР или ЦРУ, которые даже не заподозрили, что дюжина фанатиков тренировалась в наших собственных лётных школах, чтобы угнать у них под носом четыре самолёта и врезаться на них в башни-близнецы. И они до сих пор не смогли поймать неуловимого Усаму бен Ладена, который издевается над ними уже много лет.
– Айсмен не обрадуется, услышав, как ты об этом говоришь.
– В глубине души он, наверное, согласен со мной, но не стоит гадать, что на самом деле думает политик, особенно он, – заключил Питер Коркенхэм, тем самым закрывая тему. – Сейчас на кону слишком многое, и я не могу работать спокойно, пока дамоклов меч висит над моей головой и головами моих ключевых людей.
