– Замерзнет, – говорили одни.
– Ничего с ним не сделается, зато праздник нам не испортит.
На том и решили остановиться пока.
Кащей, конечно, возмущался. Да кто его в дремучем лесу, кроме Соловья услышит, а тому пришлось быть с чертями заодно. И просить его о спасении было бесполезно.
– Ты прости, старик, – услышал Кащей голос Соловья сверху, – ты один, а чертей много, с ними кот скверно поступил, а им тоже праздника хочется. Я не могу им снова испортить праздник. А тебе все равно где сидеть. Отдохни немного, а потом мы тебя и вытащим.
Ничего на это Кащей не ответил. Понял, что придется тут побыть, пока не отпустят
– Что это у нас так тепло стало на дворе-то? – удивленно спросила Яга.
– Я так думаю, что без твоих любимых чертей не обошлось, ворон говорит, что Кащей пропал. Сколько не искали, найти нигде не могут.
Кот пытливо на Ягу смотрел.
– Найдется, такие всегда возвращаются, – как – то слишком спокойно сказала Яга, так, что коту и сказать ей больше нечего было.
Он терялся в догадках и не мог понять, права она или не права.
Кот отправился на поиски Кащея, и наткнулся на чертей. Они веселись вместе с Берегинями от всей души.
– Присоединяйся, – у нас праздник, – верещали черти, готовые простить коту все его пакости.
– Да какой там праздник, и что после драки лапами да копытами махать?
Но только успел черт это сказать, как Велес тут же вместе с ними и оказался, прямо, как с неба упал или из-под земли вынырнул.
Только теперь кот скорее догадался, чем понял до конца, что это и есть тот самый заболевший недавно медведь. Одно сплошное притворство.
– Они все сговорились, и Яга, и Велес и черти. Только я один в дураках и остался, – по дороге размышлял он, – Да еще Кащея куда-то спрятали. Тому всегда достается, когда что-то и где-то не так бывает.
Он готов был проклинать все на свете, да какой от этого толк.
– Они меня просто обманули, негодные, – негодовал кот, и ему стало от этого дурно и очень грустно.
И словно радуясь всему этому веселью (погода была на удивление теплой), с небес в белой шубе своей распрекрасной и спустилась Жива. Она была счастлива, и танец ее заворожил всех.
И тут же закружились и полетели над чертями белые бабочки. Их становилось все больше и больше. И кот невольно залюбовался ими. Он кружился среди этих бабочек, пока не шлепнулся на снег и не растянулся. Уже и Яга появилась, а в лесу было все теплее и светлее. И Баюн понимал, что на этот раз он проиграл, и черти его обошли. Еще бы, ведь им и медведь помогал, и не медведь даже, а бог Велес. Куда уж ему было со всеми тягаться. Бабочка снежная уселась ему на нос, и раздался голос Живы рядом:
– А что это у нас кот такой серьезный, словно он и празднику не рад.
– Он по Кащею тоскует, – визгнул кто-то из чертей.
Странно это было, вроде кот никогда никого не жаловал, с чего бы это вдруг?
Сколько загадок таилось в душе его. Разве все разгадать
Черти отправились к людям
Но черти решили пойти дальше и отправились к людям. И там такую кутерьму там устроили, что Яриле с Усладом и не снилось. Велес сам это и отметил.
– Смотри, – говорил он Яге, – боги наши никогда не могли так от души веселиться, и люди довольны, какой они праздник для них устроили. Только один кот дуется, да шипит, борьба за справедливость, не веселая вещь видать.
Так они всю дорогу над котом и издевались. Но он шел с ними, ведь в лесу один все-таки оставаться не хотел. С той поры так и повелось, после того, как спускались боги и отмечали первый день, когда отступала тьма, черти в это время находили причину, чтобы спрятаться куда – то подальше, а потом готовились упорно, и свой праздник отмечали. И с каждым разом он становился все веселее.И те, кто там был, все время говорили, что у них не хуже, а часто и лучше получалось, только кот никак этого признавать не хотел. Хотя в этот день была еще очень теплая погода, Кащей, вспомнив про ловушку Соловья, сам прятался куда-то, не дожидался, пока они его обманут да утащат в хитроумную западню. А потом, когда зимой стали Новый год встречать, веселый праздник чертей, который все равно позднее главного был, стал называться старым новым годом. И все ждали его и радовались, что и с чертями вместе еще можно от души повеселиться и подурачиться.
