– Я сохраню тебе крылья на случай, если захочешь вернуться. Ты не будешь их ощущать, они не смогут тебе помешать, и люди так же не будут их видеть. Будто ты всегда была одной из них. Но помни – от других Небесных мне не скрыть твою истинную сущность… – сказал Один и очень бережно поцеловал свою дочь в лоб.
Последним наставлением стало пророчество. Суть его заключалась в том, что умирать в земных муках она не сможет, пока поистине не решит оказаться дома. Так же отец попросил ее не верить каждому, потому что слишком многие так и не смогут попасть в Вальхаллу. В крыльях, которые останутся напоминанием о небесной жизни, сокрыто бессмертие. Если она лишится крыльев, то в Асгард уже не сможет вернуться, пока окончательно не погибнет от рук смертных. Он позаботился о ней, давая шанс вернуться домой в любой момент, но по ее испуганному, однако же решительному взгляду, понимал, что Хильд этим шансом не воспользуется. Его любовь к дочери была безмерной, но приходилось скрывать слишком много тайн, дающих основания не показывать ей всей правды, но та принимала его молчание за равнодушие.
Все боги и полубоги Вальхаллы провожали Хильд в это странствие, в котором предстояло кардинально измениться. Может быть только Хильд, а может и всем, кого хотя бы за маленькую ниточку с самого рождения привязали к этой истории.
Впервые кто-то захотел спуститься из рая для воинов в ад, в котором так трудно выжить. Кто-то недоумевал, кто-то завидовал. Валькирии перешептывались, искоса смотря на сестру и пытаясь задеть чем-то подобным, вроде «являясь ничтожеством в мире богов, решаешь стать ничтожеством в мире людей?», но она игнорировала их слова, пытаясь думать только о будущем, уже едва сдерживая слезы. Все видели только силуэт, спускающийся по белоснежной лестнице облаков все ниже и ниже. Вскоре она совсем пропала из их поля зрения.
Проходя путь до земли, Хильд дала себе обещание не трогать крылья. Быть человеком. Она считала, что момент спуска в мир людей был для нее прощанием с небом.»
Я все говорила и говорила, видя, как загораются глаза детей искрой интереса. Если сначала еще некоторые отворачивались, давая понять, что совсем не будут слушать, то сейчас они сидели, затаив дыхание. Не знала, что я так умею.
Шаг 3. Соприкосновение с жизнью.
Первым, что увидела юная Хильд, было небо. Настоящее небо. Над Асгардом было лишь серое или темно-синее однотонное зарево, потому что все облака были на уровне земли. Сейчас же она смотрела на потрясающе-розовый закат, переходящий в сумерки, усеянные звездами.
Она могла спуститься по стволу Иггдрасиля, но это не дало бы ей возможности переродиться, только погулять по Мидгарду в рамках своего полу божественного происхождения, поэтому Один создал для нее белоснежную лестницу из облаков в одном из промежутков, идущих через миры.
Девушка очнулась посреди глубокого леса, в суровом и жестоком месте. На ней все еще было белоснежное одеяние, но что делать дальше – она не представляла. Она расстроилась, увидев свою побледневшую кожу, черные волосы и очень слабое тело. Один изменил ее ради новой жизни, подарив новое человеческое тело. Видимо, он знает, как будет лучше, ведь это он создатель всех этих миров.
До Хильд дошло, что теперь она свободна. Весь мир у нее перед глазами. Все пути, которые только можно пожелать. Это похоже на момент, когда кто-то много лет заперт в стеклянном кубе, который вдруг лопается, давая вдохнуть и получить новые горизонты.
