Поднеся посох с белым камнем к губам, он начал пришёптывать некое заклинание, из-за чего камень засиял алым цветом. А когда он произнёс – «Аильз ро Игнис», абсолютно все огни, освещавшие место проведения праздника, приняв очертание множества маленьких огненных бабочек, начали, искрясь, вылетать из своих фонарей. Сотни, а то и тысячи, таких маленьких бабочек заполонили небо, начав кружиться над всеми, даруя сказочное впечатление.
Затем волшебник, раскручивая посох, начал рисовать в воздухе некое очертание птицы, остаточным следом от свечения камня. И как только рисунок был завершён, он выкрикнул: – «Кэил До Игнис». И все огненные бабочки, собравшись возле очертания рисунка птицы, начали заполнять его. После чего рисунок стал впитывать в себя всех этих бабочек, постепенно оживая и превращаясь в огромную огненную птицу, которая так и излучала собой мощный жар. В этот момент некоторые люди даже испугались и ахнули. Но бояться им было нечего, ведь как только волшебник указал птице посохом на куклу, она подлетела к ней и зажгла её.
После этого волшебник указал на небо, и огненная птица начала взлетать в высь, с каждым взмахом крыла ускоряясь всё больше и больше. И как только птица воспарила достаточно высоко, волшебник вновь ударил посохом, и она взорвалась прямо там в небе, а отголоски взрыва посеяли рядом еще сотни мелких разноцветных взрывов. Смотря на люд, волшебник понял по их глазам, что они были очарованы таким представлением, от чего даже мельком улыбнулся.
В скором времени, когда взрывы прекратились, волшебник произнес – «Рес аллюс Игнис», и все потухшие фонари вновь зажглись, а камень на его посохе вновь стал белым. Закончив своё небольшое представление, волшебник поклонился и начал молча удаляться со сцены, как вдруг народ принялся ликовать и чествовать его, чему он был очень рад, что даже прослезился.
Прогуливаясь дальше по празднику, Жанетт сказала:
– Я даже немножко испугалась, когда появилась эта огромная птица.
– Ну да, я заметил, как ты крепко ухватилась за меня. Но ведь тебе понравилось?
– Конечно, хоть я и испугалась, но эта птица была такой яркой и очень красивой, что мне даже жалко её стало, когда она устремилась в высь и обратилась мириадами огней. Но даже её остаточные огни, что светили в небе, были бесподобными.
– Раз уж ты так говоришь, то почему мы не остались там, он ведь сказал, что в знак благодарности за приглашение на праздник и признания его мастерства, он покажет отдельное представление?
– Было бы не плохо, но воздержусь. Ибо мне куда приятней, вот так просто, прогуливаться с тобой, держась за руки.
– Вот как. Я это ценю, спасибо дорогая.
Затем увидев лавочку с разными сладостями, Жанетт обрадовалась, как ребенок. Остановившись на месте и указывая на всё это добро, она с блеском в глазах, сказала:
– Посмотри дорогой, это же ларёк с сокровищами, хочу, хочу!
Ухмыляясь, Аскольд сказал:
– Хорошо, будет исполнено. Сейчас я куплю столько, что даже домой сможем унести. Порадуем Эвилин, когда она проснется.
И пока Аскольд покупал сладости, Жанетт, глядя на него, вдруг заметила возле соседней лавочки некую тень и начала присматриваться к ней.
Чтобы побаловать и обрадовать жену, Аскольд купил кучу сладостей. Но когда он обернулся к Жанетт, она уже была словно другим человеком. Будто бы его супруга вновь стала той, до безумия испуганной девушкой, которую когда-то, словно собаку, подарил ему отец. Заволновавшись, Аскольд схватил её за плечи и начал звать по имени. Но её глаза будто не видели его перед собой, словно она смотрела сквозь него, и её взгляд был устремлён только вперёд.
