Колыбель моя - страница 16

Что это за порода такая? Наверное, те, кто любит Волгу да степные просторы? Или те, чьи предки ходили еще по пыльным улочкам Царицына? А может, это другие люди, из поколения сороковых? Те, кто не побоялся ступить на обожженную войной землю и посвятить свою жизнь сотворению нового города? Кто, вопреки неверию скептиков, видел этот город в мечтах через десятилетия и кто действительно сотворил его не для себя – для будущих поколений. Наш герой – из этой породы.

Одним из корифеев градостроения многие десятилетия называли Георгия Николаевича Сысоева. Между тем эту фамилию нечасто встретишь в путеводителях по Волгограду и красочных проспектах. Упоминаются имена архитекторов – авторов проектов тех или иных сооружений, названия строительных организаций, которые дали жизнь новым зданиям. И мало кто задумывается, что между архитектором, создавшим на бумаге облик этого здания, и строителями всех мастей стоит инженер-конструктор. Именно он решает, какие материалы и конструкции потребуются, как они смогут соединиться в единое целое, чтобы фантазия проектировщика нашла реальное воплощение, чтобы здание было экономичным и простояло долго. Часто деятельность архитектора и конструктора сливается в единый творческий процесс. Они оба становятся соавторами градостроительной идеи.

Г. Н. Сысоев

Как и многих других, судьба привела Георгия Николаевича в Сталинград случайно. Просто была война, была битва на Волге, после которой имя города приобрело мировую известность. Считалось делом чести и долга принять участие в восстановлении такого города.

А вообще-то ни в детстве, ни в ранней юности он не мечтал и не собирался строить дома. Годам к десяти, будучи учеником начальной школы, уже хорошо понимал одно: нужно бежать из деревни, несмотря на то, что здесь родился и провел детство, – слишком уж тяжело было жить возле земли. Село называлось Вторая Березовка и находилось оно в самом центре России, на Тамбовщине, недалеко от железной дороги Москва – Камышин. Рассказывают, что когда-то местный помещик проиграл в карты половину села, так и получилось из одной Березовки две – Первая и Вторая. Вскоре после революции было здесь около трехсот дворов, мельница, начальная школа. Село украшала церковь. Когда же через много лет, в 1967 году, Георгий Николаевич приезжал на родину хоронить отца, он поразился тому, как обнищала, обескровела Березовка, и тому, что учился в ее школе один-единственный ученик.

В крестьянской семье Сысоевых было пятеро детей. Сознательное детство Георгия – Ёрки, как называл его отец, – совпало с началом коллективизации. Мужики не верили в успех общего хозяйствования, не понимали, как можно жить, вести хозяйство, отдав свою собственность кому-то. «По продразверстке, – вспоминал Георгий Николаевич, – хлеб отбирали буквально весь и насильно. В моей памяти остался случай: выхожу в сени, а там отец на коленях перед людьми в форме умоляет не забирать последний мешок зерна. Я закричал: «Папа, встань!» Те, правда, ушли, мешок оставили».

Отец Георгия никак не хотел вступать в колхоз, долго сопротивлялся, мужественно сносил судьбу так называемого подкулачника. Но позже, когда детей отказались принимать в ШКМ – школу колхозной молодежи, ему все-таки пришлось сдаться.

Все, чем печально или счастливо знаменита история нашего Отечества, прошло по жизни этого человека. В 1934 году, окончив школу, он отправился в Москву. Конкретного плана не было, но некое всеобщее настроение подъема, жажда открытий не обошли и его. В те годы вообще был своеобразный ренессанс образования. Тысячи мальчишек, романтиков первого советского десятилетия, двинулись в столицу, чтобы учиться, приобретать современные, самые привлекательные специальности. После недолгих раздумий Георгий поступил в техникум железнодорожного строительства им. Андреева. С большой теплотой вспоминал он эти годы и своих преподавателей – в большинстве представителей интеллигенции прошлого века. Но все больше тревожные, непонятные явления жизни проникали и в стены техникума. В декабре 1934 года по радио прозвучало сообщение: «Вражеская сила убила нашего дорогого, любимого Сергея Мироновича Кирова». Комсомольцы собрали митинг, с гневом клеймили позором врагов. Вчерашние деревенские мальчишки, да и более зрелые люди, от души верили, что социалистическому процветанию действительно мешает какая-то враждебная сила.