Колыбель твоих оков - страница 6

Мы дружно смеемся.

И сегодня мы больше не возвращаемся к теме Лорэна и моего интервью.

На следующее утро я просыпаюсь раньше будильника. Бетан и я совсем недолго пробыли в баре накануне. Все дело в том, что студию я снимаю в Дорчестере, а это достаточно неблагополучный район Бостона. Поскольку машины у меня нет (к тому же я все равно не вожу автомобиль), домой я могу вернуться только на метро. На такси не наездишься с финансовой точки зрения, а от станции метро до моего дома еще надо дойти, для этого мне нужно миновать один дом под реконструкцией и два старых трехэтажных дома. Но в темное время суток это задача не из приятных. Вообще, в этой части города изобрели американскую версию преступности – вокруг полно трущоб, бездомных, и после захода солнца здесь можно купить абсолютно все. Полиция, в свою очередь, старается сюда не соваться, а обычным жителям этой части города, таким, как я, приходится мириться с таким вот стилем жизни. Так что с наступлением темноты из дома лучше не выходить, и я поклялась Бетан больше не рисковать. Во время аспирантуры я часто нарушала это правило, за что поплатилась миллионами нервных клеток. И я, как хорошая девочка, вечерами сижу дома, хотя не сказать, что мне есть куда пойти без Бетан. Обычно, когда Бетан куда-нибудь приглашают, я иду бонусом вместе с ней.

Сегодняшний день обещает быть еще более жарким, чем вчерашний. Но так как я не планирую начинать работать в лаборатории в первый же день (в целях безопасности работать в лаборатории можно только в одежде, полностью прикрывающей ноги), я отдаю предпочтение моему нарядному сливовому платью чуть выше колена и любимым телесным лодочкам.

Я выбегаю из дома практически не позавтракав, но выпив полную чашку кофе, без которого я не смогла бы полностью проснуться. У меня с собой большая сумка с моим лэптопом, ветровкой и одиноким яблоком, которое я планирую доесть в метро. У меня хороший лэптоп с большим объемом памяти, и я не пожалела, что потратила на него свои сбережения. Я всегда брала его с собой в период аспирантуры, чтобы можно было не перебрасывать данные каждый раз и вечером продолжить работать дома, в тишине и одиночестве, в уютном свете настольной лампы на высоком штативе, поставив рядом чашку чая с молоком. Теперь я планирую так же брать его с собой на кафедру, а в выходные работать дома. Я только сейчас отдаю себе отчет в том, насколько сильно я хочу как можно скорее приступить к работе на новом месте.

Я живу на втором этаже трехэтажного кирпичного дома, а на первом этаже, прямо под моей квартиркой, живет пожилая эмигрантка из Польши, у которой я и снимаю свою студию. Пани Ракса живет одна, дети уже давно вылетели из гнезда и даже родили ей внуков, а мужа не стало уже десять лет назад. Поначалу я подумала, что Ракса – это имя, но оказалось, что это фамилия, а имя моей квартирной хозяйки – Магда. Когда-то супруги Ракса смогли купить две маленькие квартиры для сдачи в аренду, и теперь у Магды есть свой бизнес рантье. Ее дверь приоткрыта, и из квартиры вместе с запахом яичницы доносится голос репортера одного из национальных каналов.

Я не успеваю вовремя выскочить во двор, пани Ракса замечает мою попытку уйти и выходит на площадку. Поскольку она одинока, то всегда старается завязать разговор. Я обречённо опускаю сумку на ступеньку, понимая, что мне придется выслушать очередную историю из жизни пожилой женщины.