Колыбельная для маленьких солдат - страница 13

Он донес мальчика до вырытых ям в стороне от лагеря.

– Давай. Я тебя держать буду, а ты делай, что тебе надо. Смотреть не стану, не беспокойся.

Он держал мальчишку на весу; тот умудрился в таком положении расстегнуть шортики и зажурчал. Джон был благодарен Доку – сам бы мог и не сообразить, что пацану нужно в туалет. Тот был на удивление миниатюрным, хотя через майку прощупывались мускулы.

В своей палатке Джон усадил мальчика на койку.

Ребенок смотрелся настолько чуждо – здесь, на походной койке, в этом лагере, полном людей, привыкших убивать. Он сел на кровати, подтянув к себе здоровое колено и обхватив руками. Маленький. Потерянный.

– Мама давно умерла? – тихо спросил Джон.

Ребенок поднял глаза, будто его застали врасплох.

– В прошлом месяце.

– Так и бродил?

– Нет. Я жил у соседки. А потом ее муж меня выгнал.

Джон перевел взгляд на маленький рюкзак.

– У тебя запасная одежда есть?

– Дождевик только, – сказал ребенок. – У меня зубная щетка в рюкзаке.

– Просто прекрасно, – сказал Джон. Ладно, все равно им придется, похоже, спускаться в город… Он присел рядом. – Тебя на дороге никто не останавливал?

– Кто? На блокпосту? Там бы рота прошла, не то что я. Часовые у вас профнепригодны.

Джон покачал головой, пытаясь вспомнить, знал ли он в свои девять лет слово «профнепригодны». Впрочем, он тоже был маленьким умником – отец любил хвастаться им перед министрами.

Но сплоховать часовые и правда сплоховали. Джон отозвал их с поста. Посидят немного в яме, может, станут внимательнее.

Он снял с кровати одеяло, надеясь, что оно не слишком колючее, и укрыл ребенка. Ему пришло в голову, что надо бы поставить вторую кровать – когда он вернется, будет уже ночь, ночью детям полагается спать.

– Мне нужно уйти, – сказал он, когда все было готово. – Ты не испугаешься тут один? Я оставлю свет.

– Я не испугаюсь, – ровно ответил мальчик.

Если бы можно было потрясти его, спрашивая: «Ты действительно мой сын?» Но ему-то откуда знать.

Сын. Дичь какая. Джон словно наяву услышал голос короля:

«Не смеши. Отец из тебя получится такой же, как и король. То есть никакой».

– В лагере полно охраны, так что на самом деле ты не один. – Ему казалось, что говорит он донельзя фальшиво и ребенок это слышит. – И потом, у тебя ведь есть чертик. Как ты его назовешь?

– Не знаю, – сказал Джей.

Если он и в самом деле пережил бомбардировки в Нофе и потерял всех… нужна ему твоя игрушка. Снова вернулась вина за собственную привилегированность, которую он часто испытывал с тех пор, как обосновался здесь. Папочкин принц.

Он сам принес и поставил под кроватью утку из медсанчасти, ухватил на кухне яблоко и пакет сока.

– Очень болит? Лекарство еще выпьешь?

– Нет, спасибо. Не болит, если не ходить.

В его вежливости было что-то странное.

– Я поставил Маллори охранять тебя. Будет что-то нужно – кричи.

Джон вышел из палатки, некстати вспомнив, как отец вот так же уходил из его спальни, всякий раз спеша то на совет, то на прием, как бы Джон его ни уговаривал посидеть рядом.

В штабной палатке его уже ждали – Маркус, Грант и Тейлор с перебинтованными ребрами.

– Фаркаш на обходе, – доложил он, держась за грудь. – Док еще копается.

– Ладно, – сказал Джон. – Грант посвятил вас в детали? Кто-нибудь уже понял, почему Лидия? Что там такое?

– Разве что завод. – Тейлор пожал плечами и поморщился.

– Верно. Завод Уоллера.

Маркус по старой привычке, оставшейся с Войны за объединение, когда всех приучали к бдительности, назвал старый авиационный завод по имени директора. Но нужда в этой бдительности давно отпала: завод разбомбили хефаши, а что уцелело – давно растащили местные.