Ведь я расписал тут вполне себе обычный для меня день. Ничего такого.
Привычка всё делать назло отцу. Такой вот бессмысленный бунт, раз уж на другой у меня пока завязаны руки.
И тот факт, что сейчас я поступаю прямо противоположно тупо ради спора с одной дерзкой девчонкой, уже должен охуенно приземлять меня по части какого-либо сочувствия к ней.
«А ты на все пары ходи, – приходит мне очень даже уверенный ответ вместо уговоров. – И конспектируй. И уважительно с преподами разговаривай», – воу, она уже указывает мне.
«Ок», – отвечаю с усмешкой.
Не могу понять, что у неё на уме. Из упорства будет продолжать? У нас один:один, или как вообще?
По ощущениям, если честно, такое ощущение, что победа за ней. Почти постоянно, блять. Слишком уж спокойно она воспринимает все мои слова, ещё и дерзит, своё качает. Зараза мелкая.
Лааадно, Колючка, поразвлекаемся завтра. В наш совместный выходной, определять который буду я. Тебе понравится, хах.
А уж мне-то как… Уже предвкушаю, что ей устрою. Мои ребята наготове, и, судя по тому, что они пишут – это будет занятно. Вряд ли Рита устоит и на этот раз.
Скатываться на учёбу и висеть на грани отчисления на потеху мажору я не собираюсь. Как и проигрывать ему в мной же брошенном вызове.
А потому, раз уж мне всё равно сегодня придётся «тусоваться в академии», не ходя на пары – пойду прямиком в деканат. Конечно, всю ситуацию, как есть, я излагать не буду; но хотя бы предупредить декана и посоветоваться с ним не будет лишним. А то с этого Льва станется заставить меня вообще забить на учёбу, хамить всем подряд и всячески деградировать. И даже мои былые заслуги не спасут. Это пока преподы относятся ко мне хорошо, а продолжу в том же духе, как сегодня – лишь вопрос времени, когда их взбешу.
– Такое дело, Матвей Давидович, – неловко начинаю, когда он всё-таки соглашается меня принять и сажает перед собой. Мы в его кабинете, к счастью, наедине. – Лев согласился ходить на пары и взяться с учёбу с тем условием, что мы как бы меняемся местами. То есть, он берётся за ум, а я качусь по наклонной.
Декан, который с момента моего появления в кабинете, был хмурый; неожиданно приободряется у меня на глазах.
– Хм, – изрекает задумчиво. – Ну, не самый плохой расклад. Честно говоря, когда ты сейчас пришла грустная, я думал, что всё. Без шансов. Тем более что Лев уже приходил о тебе узнавать и не скрывал злорадства от того, что твоё благополучие зависит от него. Я уж решил, что вы не поладили и он будет мстить, а он так, поиграться решил.
Только и могу, что открыть рот и тут же закрыть. Не таких рассуждений я от декана ждала. Ещё и говорит так… «Поиграться»? Звучит как о безобидной шалости какой-нибудь.
– Уладить вопрос с преподавателями по отношению к тебе мне будет гораздо проще, чем заставить Льва взяться за дисциплину, – вполне серьёзно подытоживает Матвей Давидович. – Так что, раз уж есть вообще хоть какой-то шанс, что он будет ходить на пары и возьмётся за учёбу, я бы не стал его упускать. Мы уже что только не перепробовали. Попробуем и это. Я поговорю с преподавателями. Для Льва всё будет выглядеть так, будто ты соблюдаешь все условия со своей стороны, но они будут в курсе. Экзамены, если что, потом примут у тебя отдельно. На стипендию это не повлияет.
Со вздохом потираю подбородок. Ну и расписывает декан… Вот прям вообще без запинки и сомнений, словно мы совершенно нормальную ситуацию сейчас обсуждаем. Сильно его доконал мажор. Могу понять.
