Наверняка и не скажешь…
А малыша, повинуясь своей традиции, я решила назвать Оззи – в честь колючего блондинистого арда из поезда. Естественно Семёнычем, по батюшке.
***
Я привела в порядок всё, чему ещё нужно было придать лоск, скромно поужинала бутербродом с уже остывшим чаем и устало повалилась на кровать, стараясь не думать о том, что своими принципами сама на себя навлекла проблемы. Кажется, уснула я, даже не переодеваясь, но среди ночи, когда в окно светила почему-то лишь одна луна, что-то заставило меня резко проснуться, как от толчка.
Тревога опутала ещё дремлющее сознание, а стоило подойти к окну и взглянуть на ночную улицу, ужас сковал всё тело, разом пробуждая хозяйку. В земле образовались трещины, и они светились потусторонним, тёмно-фиолетовым светом, но это оказалось не самым впечатляющим. Я ведь уже упоминала, куда выходят мои окна? Так вот, господа покойники, похоже, решили устроить сегодня вечеринку, потому что я не знаю, как ещё объяснить эти тянущиеся из могил конечности. Одна за другой появлялись руки – а кто-то даже ногу вытащил – будто приветствующие главного артиста, что вот-вот появится на сцене, и он вскоре действительно пришёл на зов фанатов.
Широкоплечая фигура в чёрной мантии, тяжело ступая и опираясь на трость, поднялась на одну из плит, простирая руку к взбушевавшимся трупам, вокруг его пальцев начала формироваться кислотно-фиолетовая дымка, которую мужчина отправил в лес рук, но что-то явно пошло не по плану. Земля вдруг задрожала, а вместе с ней и общежитие, по стенам прошла рябь, в то время как у меня самым натуральным образом зажгло ладони, а в груди начала разрастаться ноющая боль, словно что-то захотело вырваться наружу.
И в этот момент неизвестный в железной маске поднял голову, глядя прямо на моё окно.
Меня резко скрутило судорогой такой дичайшей боли в области солнечного сплетения, что удержаться в сознании стало трудновато, и я свалилась там же, где стояла, отстранённо отмечая, что с обмороками пора завязывать.
***
Рэй ещё какое-то время наблюдал из окна ректорского кабинета за иномирянкой, спешащей в общежитие. Возможно, они с Элиотом и правда поторопились, решив подвергнуть её такой опасности, но отступать от намеченных целей он не привык, потому не считал свою идею безумной. Возможно, они ошибаются, и убийца не клюнет на эту нахалку, явно не имеющую никакого понятия о том, как нужно себя вести – это ж надо ещё уметь так беспардонно отказываться от безвозмездной помощи ректора – но звериное чутьё говорило обратное…
И ближе к ночи он убедился в своих подозрениях, когда ощутил магические колебания со стороны учебного погоста. Насколько он помнил, сильных студентов-некромагов на территории университета летом почти не осталось, а это могло значить лишь одно: кто-то из новичков стал причиной волнения покойников, и Рэй едва не задохнулся от чужой силы, так похожей на его собственную, выбегая посреди ночи из дома.
А почившие уже собирались выбраться из своих уютных могил, желая прогуляться по любимому альма-матер. Когда такое случилось в последний раз, пробудившийся профессор-некромант, которого побаивались и при жизни, решил навестить свою здравствующую жену в их доме, а та уже утешилась в объятиях его друга… С тех пор на все здания наложена мощнейшая защита ещё и от разгулявшихся умертвий.
Жаль только император так и не принял во внимание его просьбу перестать хоронить преподавателей здесь же, но только так жители города могли ощущать себя в безопасности.
