Питер начал внутренний диалог со своей француженкой. Она была очень чувственной, эмоциональной и пылкой женщиной. Продолжая свои фантазии, он обнаружил в ней бойцовский дух, способность сражаться за жизнь. Непроизвольно он добавил, что и у Сэнди есть этот бойцовский дух.
АРНИ: В твоем сновидении вы с Сэнди отчасти вместе, потому что у вас обоих есть эта французская личная черта, это отношение к жизни. Это чувство теплоты, поддержки и желания бороться за жизнь.
Питер, который до этого момента был расстроен, охотно согласился. Мы еще немного поболтали, а потом я сказал ему: «Закрой глаза и сейчас же залезай в постель с обеими этими женщинами». Я не мог видеть его на другом конце линии, но услышал, как он удовлетворенно вздохнул и сказал: «Спасибо».
На следующий день я пришел в больницу в обеденное время. Физическое состояние Питера ухудшилось. Он приветствовал меня и, не дожидаясь моих расспросов, рассказал мне следующий сон.
Я в постели с незнакомой женщиной. Вторая женщина, которая спит неподалеку, тоже хочет к нам в постель, но она очень застенчива.
Рядом двое мужчин играют с огнем. Я советую им быть осторожнее. Потом я вижу спящую женщину, лежащую рядом с моей кроватью. Я поднимаю ее, чтобы она не валялась на полу. Она спрашивает меня, почему я проснулся. «Пришлось», – ответил я.
Очевидно, что этот сон начинался там, где мы остановились в прошлый раз. Опять он был с застенчивой незнакомой женщиной. Меня заинтересовало, какие события в своей жизни он все еще переживает как робкие и незнакомые.
АРНИ: Кто эти мужчины? Если бы тебе пришлось играть с огнем, что бы ты делал?
ПИТЕР: Я бы перестал принимать лекарства и ушел из больницы. Я бы встречался с друзьями и хорошо проводил время.
Я очень торопился и не мог больше оставаться. Когда я собрался уходить, Питер спросил меня, что означает этот сон. Я попытался добиться, чтобы он сам рассказал мне, что он думает о значении этого сна, но он настаивал и хотел знать мое мнение. Предполагая, что сновидения – это процессы, пытающиеся произойти в сознании, я просил его не удивляться, если он вскоре забудет о конфликте с больничным окружением, отрешится от дилеммы «жизнь и смерть» и «загорится». Я посоветовал ему «слегка загореться». Тогда он сменил тему разговора.
ПИТЕР: Кто была та женщина на полу?
АРНИ: Не чувствуешь ли ты, что подобно ей ты в некотором смысле «свалился»?
ПИТЕР: Кажется, что она – это кто-то, кто просто потерял надежду и кого нужно вновь пробудить. Я был безнадежен и почти перестал жить.
АРНИ: Что значит – пробудить ее?
ПИТЕР: Одному Богу известно. Что ты думаешь?
АРНИ: Для меня здесь больше нет ни жизни, ни смерти, есть только процесс становления самим собой.
ПИТЕР (со смехом): Ты невообразим. Это могло бы стать настоящим пробуждением!
Мы помолчали еще несколько минут, а потом я услышал, что он мурлычет что-то вполголоса.
АРНИ: Как называется эта песня?
ПИТЕР: Просто французская песенка о свободе.
АРНИ: Разве это не великая вещь – освободиться, сжечь все, что нам не нужно? Когда сосредоточиваешься только на том, что действительно важно, это приносит свободу.
ПИТЕР: Да, как любовь.
На сновидения можно смотреть по-разному. Вместо того чтобы теоретизировать по их поводу, я предпочитаю приблизиться к тому, что происходит. Очень полезно понимать сновидения как описания процессов, которые мы лишь частично осознаем и которые пытаются произойти с сознанием, большим, чем наше. Другими словами, сновидения Питера предполагают, что часть его «выпала» из внешней ситуации. На самом деле он был близок к тому, чтобы войти в кому, выпасть из общепринятой реальности
