От этого удара Змитриченко плюхнулся лицом в пол, едва успев подставить руку. Однако, мгновенно вскочив, Змитриченко обрушил на своего противника град тяжелых ударов.
– Лупит как паровым молотом, где только он успел так научиться? – подумал Павел, с трудом отбиваясь от разъяренного «шпиона». Пришлось Павлу пойти на хитрость, изобразив, что от полученных ударов он находится в полуобморочном состоянии. А когда его противник пошел «на добивание», неосмотрительно выставив вперед левую ногу, Павел четко провел боковую подсечку его левой ноги – свой коронный прием. Как только Змитриченко внезапно грохнулся на пол и раскрылся, «чекист» Дроздов нанес ему сильнейший нокаутирующий удар без каких – либо церемоний.
– Сволочь, негодяй! Не смей скотина бить Коленьку! – раздался из зала истошный вопль нетрезвой Софочки Пудель. Но зал, напротив, был очень рад, что опасный враг народа был обезврежен. Общими усилиями «чекистов», «профессора» и его «дочери» матерый шпион был крепко связан. Переполненный зал долго рукоплескал, раздавались восторженные возгласы и крики «браво». Успех превзошел все ожидания. Особенно впечатлены были «мастера пера» – писатель и несколько журналистов.
А двое театральных критиков, от которых доброго слова никогда не услышишь, тут прямо заявили: «Каков эффект присутствия и проникновения в образы! Какой сценарий! А какие яркие и достоверные сцены борьбы! Да тут сам великий Станиславский воскликнул бы: «Верю!».
В общем, все артисты пожинали лавры и особенно «профессор Хайтовский» со своей любимой «дочерью Анной», на которую он нежно и с любовью накинул свой профессорский сюртук, не столько от холода, сколько от того, что полураздетая Аня выглядела уж слишком эротично. А это не входило в утвержденный сценарий спектакля, который и так был полностью переделан психанувшим Змитриченко.
Когда почти все зрители и гости разошлись к Дроздову подошел директор школы и неожиданно стал пожимать ему руку и благодарить.
– За что Василий Григорьевич? – искренне удивился Павел.
– За то, что ты предотвратил массовую драку. Если бы ты не одолел Змитриченко, то на него, как на «шпиона» ринулись бы школьники – патриоты – а это в основном «хорошисты» – не самая многочисленная группа учеников. В этом случае на защиту «своего парня» тут бы выступило большинство «троечников» и «двоечников». Они, скорее всего, наваляли бы группе «хорошистов» и «отличников», а так же заодно и всем гостям. Масла в этот огонь подлила еще Софья Пудель, рвавшаяся на помощь второгоднику Змитриченко. Она, как дикая кошка, одному десятикласснику расцарапала щеку, а другому прокусила руку. Ее с трудом удалось успокоить. То, что может произойти жестокая, массовая драка понимали все учителя и большинство школьников. А вот из прибывших гостей, похоже, никто и не подумал, какой серьезной опасности удалось избежать. – И это все благодаря Вам Павел! – пояснил свою благодарность директор Иванов.
– Да не за что меня благодарить, Василий Григорьевич. Я просто не мог допустить, чтобы «шпион» победил, – смущенно ответил Павел.
– А что это Змитриченко вдруг «закусил удила»?
– Да это, Василий Григорьевич, обычный «эксцесс исполнителя», как говорят за границей. Просто Николай глубоко затаил обиду на меня, полученную около года назад. Только решил «поквитаться» с размахом и не только со мной. Вот и «слетел с катушек».
