». Плавится все, включая средние БКС и внешний обвес тяжей.
Блуждающая шаровая молния неторопливо плыла между замершими фигурами бойцов. Иногда останавливалась, словно принюхиваясь, меняя цвет, мерцая очертаниями, а иногда и вовсе отращивая крохотный щуп и недоверчиво-боязливо касаясь внешнего поля ауры.
Наконец, шар доплыл до Мурома. Зависнув напротив напряженного лица командира тяжей, мелкий висп облетел его вокруг, затем дотошно, по-хозяйски, ощупал, надолго задержавшись в области головы. При этом количество щупалец перевалило за десяток и присасывались они к хорошо знакомым нейробиологам точкам. Я бы взволновался, однако имплант Мурома уверенно рапортовал – вторжения в разум нет, фаерволл настороже, критичные знания прикрыты паролями и ловушками в несколько рядов.
Мой заместитель все больше бледнел и потел, губы его начали беззвучно двигаться, словно гигант нашел общий язык со светляком. Висп семафорил в ответ, расспрашивая, убеждая и в чем-то клянясь. Наконец, Муром вытянул вперед руку и огненная искра послушно улеглась на его ладонь. Пламя втянулось, ослепительное сияние угасло, и разумная плазма ужалась до размера тусклого кристалла углерода. Алмаз – в сантиметр диаметром и редчайшего красного цвета. Точнее – бриллиант. С агрессивными гранями и бордовыми всполохами внутри.
Висп выбрал себе наставника.
Муром резко сжал кулак, пряча добычу от наших удивленных взглядов. Огляделся – с вызовом и легкой тревогой. В глазах так и читалось – «мое, не отдам, моя прелесть»!
Отреагировать на тревожную трансформацию я не успел. Теперь и рядом со мной появился плотный, уверенный в себе светляк. Ткнулся, было, щупальцами в ауру, раскладывая перед собой пасьянс моих детских воспоминаний и готовясь к вдумчивому просмотру. Однако мой внутренний волчонок отреагировал на вторжение максимально агрессивно. Ярость и готовность к схватке вспенили адреналином кровь, а хлесткий удар пси-бича отбросил светляка в сторону.
– За что ты его так! Он же маленький, не понимает ничего, любви просто хочет, вот и подстраивается!
К обиженному созданию бросилась возмущенная Лина, великолепно смотрящаяся в стелс-комбезе легендарных пластунов.
Висп мгновенно среагировал на желанный эмоциональный фон, прячась в объятьях девушки и жалобно мигая депрессивными цветами.
Ага, повсхлипывай тут мне еще!
Я покачал головой и на минуту переключился на внутренний интерфейс. Следовало позаботиться о восстановлении боевой дисциплины подразделения.
Прямые приказы, окрики, а кое-где и щедро розданные наряды на службу, вновь превратили гомонящую толпу в единый отряд, усиленный парой дюжин разумных кристаллов с непонятными характеристиками.
Наконец, повернув голову к Лине, я на мгновение замер, позабыв, что хотел сказать. В руке у смущенной девушки сверкал сотнями граней роскошный желтый бриллиант.
ТАК «Марат». Локация: 118-я палуба, сегмент секции ближнего ПКО, арсенальный погреб оперативного боепитания. Волей рэндома – стартовая локация 49-го авиакрыла штурмовиков.
Константин Иванович Луднев, некогда респектабельный бизнесмен-хозяйственник, а ныне – глава горстки изможденных землян, затаив дыхание сидел на корточках, укрывшись за аккуратным штабелем мертвых капсул.
В руках он удерживал тонкий шнурок, искусно сплетенный из полупрозрачных жил оптоволокна. Практически невидимая стропа уходила куда-то под потолок отсека и служила спусковым крючком для многотонной ловушки, нависшей над сервисным лючком. Волнение старшины угадывалось лишь по едва заметно трепещущим крыльям носа. За три года виртзаключения он научился терпению и уже давно подчинил организм жестким рамкам «Трех Д»: Движение, Дыхание, Диета.
