– Ну нету у меня пятидесятого размера, пятого роста нового костюма! Понимаешь ты?! Нету!..
– Петрович… А может, что-нибудь придумаем?! Ну, давай я проставлюсь… А-а?.. Литр водки, каталку чайной колбасы тебе куплю… А-а?..
– Литр во-одки!.. Да я её и за два не отдам!..
– Кого это её, Петрович?.. Доставай, родной… Помоги ради большого дела! В долгу не останусь!.. Ну что ты, в самом деле?! Покудесничай…
Старшина барской «товароведностью» хмыкнул…
– Ты вот, слышал я, Саня, на ткацкую фабрику за шелками хотел ехать?.. Мне нужно подарок жене сделать… К юбилею свадьбы… В октябре будет, как десять лет прожили…
Я въехал с лёту:
– Петрович!.. Колюня!.. Будет тебе отрез на платье и халаты!.. Только не сразу… Отмёл пока Галкин визитёрство к ткачихам… Не оберёмся, говорит, от грехов!.. Чуть позже переломим ситуацию… Шторы гобеленовые всё равно нужны Ленкомнате… А сейчас мне нужно ехать на «Добрынинскую»… На фабрику игрушек за бумажным бархатом… Обклеишь им свою каптёрку… Он же в рулонах изготавливается… Затем режется на форматы… Ты какой цвет любишь?.. Голубой или розовый?..
– Не ёрничай, Сашок!.. Сделаешь со своими писарями-художниками, Токбулатовым и Пурговским… мне дембельский шикарный альбом из этого бархату… Это довесок к колбасе… то есть к шелкам… Ну ладнысь, посмотрим, что у меня есть в ритуальном шкапчике…
Старшина открыл дверцы углового шкафа, за которыми дополнительно висели пылезащитные шторки. Прошёлся пальцами по висящим костюмам и вынул один из них. Полуоборотом крутанув на вешалке, слегка тряхнул его волнами, будто песцовой шкурой…
– На-а! Меряй!.. Твой размер, пятидесятый, шестой рост…
«Парадка» была более тёмного цвета, чем те, что я смотрел до этого. Из чистой шерсти и совершенно новёхонькая…
– Откуда, Кольчик-Колокольчик?!
– От верблюда, Санёк… Форма парадного караула группы войск в Германии… Вот тебе и обувочка…
Петрович достал из нижнего ящичка мешочек и вынул из него…
– А-а!.. Не ботинки, а картинки! Загляденье!.. – Я очарованно смотрел на них…
– Да-а!.. Солдатская армия в Союзе в таких «фильдеперсах» не хаживала…
– Ты только про шелка с гобеленом не забудь… – напомнил старшина.
– Бли-и-ин! Аппетиты поминутно растут! Как на дрожжах… Уже и гобелен в расчёт включён… – ошарашенно подметил я, но промолчал.
– Я мзду, Борисыч, не беру!.. Рядом Таманская бригада стоит… Так вот, мы с ихними каптёрами и обмениваемся… Вечером стулья… Утром, на рассвете, помидоры!.. Я им ведро клея или лаку по дереву… Они мне ящик огурцов…
– А огурцы-то у них откуда?.. Они что, на плантациях работают?..
– Юморной ты, однако ж, Сашок… Теплицы у них свои… И пекарни, и овчарни…
– Надо же! И овец держат…
– Каких овец?! Чудило!.. Собак-овчарок… Для специальной разведроты… Энтими братвейлерами разнимали два дерущихся строительных батальона в прошлом годе… Выстрелы в воздух… автоматные очереди над головами не образумили вояк… А собачки вот усмирили… Разогнали дебоширов с пооткушенными жопами по казармам… Да-а!.. Смачное было побоище!.. Давай меряй быстрей и проваливай!.. У меня других дел по горло!.. На бельевой склад к прапору-куску, Семёнычу, зайти надо…
– «А сам как будто тортик!..» – выразился я мысленно в адрес старшины, с вниманием выслушивая его нытьё по хлопотным суетам…
Не звание, а должность старшины роты и носило армейское погоняло «кусок», в Военморфлоте – «сундук», и лишь в конце семидесятых годов плотно приклеилось ярлыком ко всем прапорщикам и мичманам, которые в истории Российской Армии прошедших веков имели почётное предназначение знаменосцев…
