– …Автомеханики есть?!
– Да-а!..
Из нашей толпы вышли два «самоделкина». Нашёлся и один «смо-гист», который умел всё делать!..
– Ты можешь варить металл газом, электросваркой?! Можешь произвести монтаж электрики, сложить кладку из кирпича, столярничать и плотничать (и т. д. и т. п.)?
На всё он отвечал одним словом:
– Смогу!..
Смогист, блин!.. Даже и не скажешь, когда присмотрелся к нему…
Круглая лопоухая харя, жёлтые глаза с округлённым, перископным выкатом, намертво закреплённая косая улыбка, зубы, как у лошади, аж за нижнюю губу заходят. Подполковник клюнул, – видимо, мысли о строительстве желанной «дачурки» – личной дачи – напрочь отбили визуальное восприятие и произвели затмение в его разуме…
«Чего ж я стою, молчу?! Неужели все два года прослужу с СЛ-130[2]?..» – носились мысли в голове, как бешеные собаки, которым сто вёрст не крюк, ударяясь о стенки «чугуноватого» черепа, и от этого в ушах звенело…
– Операторы ЭВМ есть?!
Секунды замешательства… У меня были некоторые навыки по закладке операторских карт и катушек в «ВЭМы». И только было я собрался открыть рот, как сразу же отыскался, откуда ни возьмись, криком «Я!!!» талант – «синьор-помидор» из приборостроительного техникума. И вдруг я уловил в глазах «помидора» лукавую хитринку. Озарение молнией пронзило тело с головы до пят. Я понял, что все эти псевдоталанты, пытающиеся всеми правдами и неправдами залезть в корзину привилегированных груздей стройбатовской службы, ничего фактически не умеют делать или имеют начальные практические навыки и так же, как и я, не желают месить цемент и копаться в глинозёме, да и образование кудесников-мастеров явно соответствовало не приборо-, а заборостроительному техникуму…
– Художники есть?!
– Да! Есть!.. – теперь уже ни секунды не раздумывая, выкрикнул я и вышел из строя…
Анкетную беседу со мной вёл щеголевато-подтянутый капитан…
– У вас что, товарищ призывник, художественная школа, кружок или так, хобби?!
– Товарищ капитан! Искусству рисования, накладыванию мазков на холст меня профессионально обучил родной дядя, который преподаёт и ведёт свой класс в художественном училище… – не моргнув глазом, соврал я…
«Будь что будет, а там куда кривая выведет…» – колыхалась соломенная мыслишка, которую скоро сдует буря истерического хохота и негодования армейского начальства…
Просмотрев моё «Личное дело», капитан весело подтвердил, что я им подхожу…
– Служить будешь при штабе УНР[3], которое ведёт строительство Генерального штаба армии и флота СССР…
Ночью на уазике я с капитаном прибыли в «энный» военно-строительный отряд, который состоял из одной роты «ушастых очкариков-моноклистов», ведущих учёт, распределение, пополнение и разный «дебет-кредит» УНР-овской бухгалтерии. Были среди них пародийные «Фишкины-Фикассо» и «Ушкановы-Умалевичи» с философско-олигофреническими мыслями типа: «Мужчина по более преимущественному, природному праву и положению должен рожать детей… однако, женщина?!»
С этими дарованиями новой материи и мысли я познакомился на следующий день по полудню, после того как сдал гражданскую одежду взамен на армейскую амуницию. Разузнав от них про искусствоведческий фронт работ, состоящий в основном из исполнения больших по формату стендов политического и военно-строительного содержания, я слегка приуныл… Бедная моя, наивная головушка под весенним «венком-прикидоном из ромашек» благоговейно сулила, что рисовать мне удосужится ударнические агитки и праздничные стенгазетки, вывешиваемые на оградительных заборах… да и писаришкой я не прочь послужить… А тут такое! Художественно-политические стенды!.. Прострация надвигалась мерзкой, липкой тенью…
