— Ведьм мало осталось, — добавила тетушка. — А тех, кому мы нужны, много… и за помощь люди готовы платить. Отнюдь не одними деньгами, поэтому… поспеши, конечно, но не торопись. Выбери с умом.
Было бы еще из кого выбирать… сперва-то, когда тетушка ее в буфет пристроила, Ниночка обрадовалась несказанно. Работа легкая.
Чистая.
И люди вокруг не то, чтобы добрые, но умные, интеллигентные, с перспективою. Так ей казалось. Это уже после, осмотревшись, Ниночка осознала страшное: все более-менее перспективные особи давно уже разобраны, а развод… развод — дело неблагодарное.
— Пойдешь учиться, — тетушка поняла ее сомнения. — Новое место, новые люди. О прошлом помалкивай да смотри в оба глаза. Никогда не знаешь, где найдешь то, что надобно…
Ниночка кивнула.
И вздохнула.
О Василии Васильевиче с уютной его лысиной и пакетами, которые он словно бы невзначай забывал у буфета, оказывая тем самым Ниночке знаки внимание, истолковать которые превратно было просто невозможно, придется забыть.
Или…
Напоследок…
Учеба еще когда начнется, да и вообще… ей во время этой самой учебы жить на что-то надо.
Тетушка погрозила пальцем.
— Не дури, — сказала она. И Ниночка насупилась. — Я понимаю, что в тебе кровь играет, но впервые головой подумай.
— А если… не получится?
— Что не получится?
— Мужа найти.
— Получится, — тетушка отмахнулась от Ниночкиных сомнений. — Поверь, дорогая, незамужних ведьм в нашем роду еще не было. Как и тех, кто животом маялся. Это ж надо было додуматься, ведьму травить…
— Я не травила.
— Вот потому и прощаю, — тетушка ущипнула Ниночку за щеку и сказала уже серьезно. — Ты все, что от моей семьи осталось. Поэтому, девонька, я тебе и помогаю. Но если хочешь и дальше глупостями заниматься, дело твое.
— Когда… — глупостями заниматься Ниночка была бы не против, но… — приступать к учебе?
— Вот умничка, — почти восхитилась тетка. — А вот завтра и пойдешь. Основы-то ты у меня выучила. И не делай большие глаза, будто не знаю, что ты по моим книгам шарилась. Пускай, от того польза одна. Так вот, сперва по вечерам, недельку-другую посовмещаешь. Ничего, поработаешь, ты еще молодая, так что не уработаешься. Потом вовсе в аптеку перейдешь, заодно и практика…
Практики не хотелось.
И в аптеку тем более. Но Ниночка уже понимала, что пойдет, что никуда-то она не денется. Да и… если тетушка права, и все сложится именно так, как она описала, то… может, и неплохо будет?
— Ведешь себя тише воды, ниже травы. От аптеки тебя в комсомол рекомендуют, не вздумай не попасть! А там уже, после практики, заявление в ковен подашь. Сперва на испытательный срок…
Ниночка поморщилась. Это, получается, ей даром работать надо? Но тетушка погрозила пальцем:
— Пройдешь и получишь разрешение на индивидуальную практику. А там уж только от тебя зависит, как оно сложится…
Об этом Ниночка и думала остаток дня, изредка поглядывая в затуманившееся зеркальце — Гришка, небось, в обыкновенном магазине брал, вот чары в стекле и сбоили, все знают, что на хорошие зеркала в очередь записываться надо, но и стоят они столько, что Гришке не потянуть.
А может…
Человечек он тихий, наивный и вправду на тетушкиного супруга чем-то похож. Этою вот, что ли, покорностью судьбе? Готовностью служить, что родине, что матушке? Нет, не будь матушки с сестрицею, Ниночка даже не задумалась бы.
Но они были.
И исчезать не собирались, а тащить Гришеньку в коммуналку… от этой мысли Ниночке даже подурнело.
