Окно грязное, прикрыто серым от пыли, местами прожжённым тюлем. Несколько ручек от плиты безвозвратно утеряны, рядом лежат плоскогубцы, которые их заменяют.
Под потолком кривовато зацеплена люстра, успевшая потерять за свою тяжелую жизнь один из трех плафонов. В нее вкручены энергосберегающая лампочка холодного света и тут же стандартная теплая лампа накаливания. Красота…
Пахло здесь смесью чего-то вполне съедобного по отдельности, но образующего в целом неведомую горелую мешанину. К этому добавлялись ароматы помойного ведра и табака.
Идентифицировав последний и обнаружив на кухне пепельницу, я закурил. На самом деле меня царапало чувство собственной неправильности. Обитая в прошлой квартире, я нередко ощущал себя в легкой степени моральным уродом, поскольку раздражался на людей за то, что вроде как ценится обществом. И сейчас вот стою на грязной кухне и доволен тем, что здесь нет никаких теплых дружественных посиделок. Я был абсолютно уверен, что здесь не приняты совместные ужины, это даже по расположению мебели очевидно. Голый функционал: приготовил – ушел к себе. И четкое разделение полок холодильника, посуды, запасов продуктов. Каждая мелочь подчеркивает – мы чужие люди, которых жизнь забросила в общую квартиру, мы не друзья и уж тем более не семья.
И именно в такой, совершенно неуютной квартире я наконец-то почувствовал себя на своем месте.
***
Утром я направился на кухню готовить завтрак. Было непривычно находиться в пищеблоке в гордом одиночестве. За то время, пока я расставлял свою посуду, разбирался с плитой, думал, что бы такого сообразить из куцего набора имеющихся у меня продуктов, лишь один раз мелькнула в дверях совсем молодая деваха, но и она молниеносно исчезла. Кажется, меня испугалась. Дурная немножко, видимо.
За приятную тишину приходилось платить – легкое чувство брезгливости не отступало. Липковатые поверхности не способствовали улучшению аппетита. Зато в такие моменты начинаешь радоваться не слишком хорошему зрению. Не вижу грязь? Нет грязи.
Под конец моих кулинарных манипуляций произошло еще одно столкновение, на этот раз с парнем. В руках у него был чайник. Мы познакомились, перекинулись парой слов, закурили. Первый сосед перестал быть загадкой и обрёл имя – Стас. А пугливая леди оказалась его девушкой. Он, беззлобно посмеиваясь, рассказал, что ежедневно вынужден наблюдать ее чудачества, в духе зависания у двери и прислушивания, чтобы не столкнуться ни с кем из других жильцов. Застенчивая она у него неимоверно. И только привыкает к самостоятельной жизни. Всего несколько недель назад они съехались, сняв здесь комнату.
Я поинтересовался у Стаса по поводу других обитателей. Хоть и не видно их особо, но надо же понимать с кем унитаз делишь.
–Ну смотри… Рядом с тобой как раз мы с Иркой живем. Кстати, собственница у нас та же бабуля. Дальше у нас Василий – пенсионер. Вообще незаметный мужик, почти не вылезает из своей берлоги. Затем Аркадий. Ничего про него толком не знаю. Потом Валентина с дочками. Девчонки хоть и мелкие, но тоже тихие, а мать их большую часть времени пропадает на работе. А в крайней комнате Андрюша живет, наш местный алкоголик. С ним познакомишься чуть позже, где-то загулял наш чудила.
–Блин! А так все хорошо начиналось…
–Да ты не дергайся, Андрей экземпляр совершенно безобидный. Чудной немного, выпивоха, но ни разу не агрессивный. На самом деле он скорее забавный. Без него здесь даже уныло. Остальные соседи ну очень вяленькие. Зато удобные.
