Фрэнк внимательно прислушался к тому, с какой интонацией Тони произносил эти слова. Сколько ненависти в них прозвучало.
– Тони, а какой у тебя в жизни был самый дерзкий поступок?
Прислонив голову к деревянному столбу и прикрыв лицо козырьком от кепки, Тони ответил:
– Кажется, у меня их было два. Первый – кода я узнал, что регулярный секс с семнадцатилетней мексиканкой не прошёл без последствий, и она залетела от меня. Самое забавное то, что я был ещё и на два года младше неё. – Фрэнк лишь слегка усмехнулся. Приподняв козырёк и поправляя кепку, Тони продолжил – А второй – когда я на школьной спортплощадке убил парня. Я воткнул карандаш ему в горло раз двадцать. А у тебя?
– В шестнадцать лет я перерезал горло своему отчиму кухонным ножом. Потом я взял тесак и разворотил ему весь череп. Через три года один урод в школе избил моего брата. Он попал в больницу с открытым переломом. Я взял гаечный ключ и отправился домой к этой мрази. У него в тот день был день рождения. Мой подарок был большим сюрпризом. Я поднялся на второй этаж и забил его ключом до смерти. От его головы почти ничего не осталось. Через пол минуты прибежал его папаша и набросился на меня. Он пытался выбросить меня со второго этажа. Я сперва сломал ему ногу ключом, а потом наклонился и вторым ударом добил в лицо. Затем нарисовался ещё один мужик. Ему я сломал четыре ребра. Потом пришли мусора и… Судья предложила мне провести два года в колонии, или шесть лет в армии. Так я и попал сюда. Уже почти два с половиной года с того дня, как я несу службу в этом «хуторе». За это время я успел убить семь кубинских солдат.
Улыбнувшись, Бабник не воспринял слова Фрэнка в серьёз:
– Да ты прикалываешься надо мной. С тех пор, как я приехал, что-то не произошло ни одного выстрела в нашу сторону.
Фрэнк сохранял каменный вид, от которого Тони сам поменялся в лице. При виде такого хладнокровного лица, у самого стынет кровь в жилах.
Фрэнк задал ему всего лишь один единственный вопрос, который назревал у него с первого дня на базе:
– Ты бы хотел дёрнуть от сюда?
– Нас поймают. Это ведь остров. С одной стороны, кубинцы, с другой бескрайний океан. Даже если ты сможешь свалить с базы, как ты собираешься попасть на материк?
– У меня есть план. Но одному будет тяжело. Нужны двое.
– И почему же?
– Нужно взять машину и как-нибудь пересечь контрольно-пропускной пункт. Машины доверяют одним и тем же солдатам. Среди них нас с тобой нет. Если мы возьмём джип с водителем, то нас запросто пропустят. На пропускном пункте подумают, что нас везут на пост. Но мы отправимся на аэродром. Там каждую неделю на материк отправляется самолёт с грузом, к которому приставлены два охранника.
– И как же ты узнал такие подробности?
– Два с половиной года назад кое-какой груз доставили сюда в сопровождении двух охранников. Этим грузом были я, дюжина ящиков вина для полковника и несколько комплектов нового оружия. И так со всеми грузовыми самолётами – только два охранника. Вырубим охранников. Оденем их форму и дорога открыта.
Голос Фрэнка прервался, давая знать Тони о том, что он ждёт его мнения.
– А где гарантия, что всё выгорит?
– Я прокручиваю этот план в своей голове, можно сказать, с первого дня, как только появился здесь. Я тысячу раз обдумывал каждую мелочь, каждый риск. Я перебрал десятки вариантов. И мой план – самая оптимальная альтернатива. Мне просто нужен был напарник. Среди остальных я не смогу никого найти. Они прибыли сюда на время, установленное для всех одинаково и отчалят совсем скоро. Мой случай особенный. Меня отправили сюда на время, в разы больше, чем у всех остальных. Так что им нет смысла идти на такой риск. А ты ведь попал сюда не по своей воле. Мы оба ненавидим это место.
