Бретту ничего не оставалось, как снова выругаться и бросится вперёд.
Из-за поглощающей пространство темноты держать Янга в поле зрения становилось всё сложнее, и Бретту волей-неволей пришлось поднажать и ещё сильнее сократить расстояние между ними. Теперь они были так близко, что Янг вполне мог услышать его пыхтение. Бретт старался изо всех сил усмирять своё дыхание и отчаянно надеялся, что Янг сейчас пыхтит не меньше его, а потому ничего не заметит. Вот они вышли из второй аллеи к уже хорошо знакомому Бретту месту. Сердце у Бретта болезненно замерло в ожидание чего-то очень плохого.
«Левитация?..» – пронеслось где-то по кромке сознания, занятого в данный момент тем, чтобы не подвернуть ногу в зыбком снегу.
Но Янг даже не глянул на безымянную вмятину. И вряд ли вообще мог разглядеть её впотьмах. Он пронёсся между двух высоких сосен и устремился налево. Он продолжал бежать в этом направлении ещё минут семь, пока наконец впереди не показалась тёмная громада гор.
«Ну что, сволочь, может, хотя бы теперь покажешь мне свою левитацию?..» – со злостью подумал Бретт, представляя, как Янг отрывается от земли и одним прыжком перескакивает каменную стену.
В одном месте у подножия горы приютилось сразу несколько ещё молодых, но уже довольно-таки пышных елей. Бретт смутно помнил их и этот участок горной гряды. Примерно так же хорошо, как он помнил все остальные деревья и куски камня. Он точно знал, что проходил здесь во время своего семичасового осмотра достопримечательностей, и был уверен, что нихрена интересного тут нет. Не согласный с ним Янг устремился в направлении ёлок. Последнее, что заметил Бретт, было то, как человек с ружьём протискивается среди деревьев. Больше бежать не было смысла. Вероятнее всего, Янг просто искал место, где можно спокойно отсидеться. За ветвистыми лапами елей, с огромной каменюгой за спиной – безопаснее места сейчас было в целом лесу не сыскать.
«Стратег долбанный,» – подумал Бретт. Он постарался подкрасться к деревьям слева, по большой дуге. Янг, наверняка, сидел с ружьём наготове и следил за любыми движениями из своей еловой засады. К счастью, укрывшие лес сумерки уже сгустились до состояния ночи, а потому разглядеть что-либо вокруг было очень и очень проблематично.
Бретт передвигался ползком от дерева к дереву, пока последние не закончились. Тогда он полусидя прижался к стволу дерева и стал вглядываться в темноту, чтобы уловить, хотя бы крупицы возможного движения.
Вместе с сумерками сгустился и холод. Только сейчас, когда эта бешеная гонка закончилась, Бретт почувствовал, что по-настоящему продрог. Бок разболелся с новой силой. Не отрывая взгляда от деревьев у скалы, Бретт сунул ледяную руку под свитер и попытался на ощупь определить тяжесть полученной травмы.
Удивительно, но судя по всему, ничего, кроме трёх длинных борозд там не было. Будто бы Янг ласково почесал ему бок трёхзубыми граблями. Можно сказать, слегка поцарапало. Зато крови натекло, как с настоящей свиньи: вся правая сторона кофты пропиталась насквозь. Правая штанина джинсов тоже вымокла почти до колена.
Бретт убрал руку и наконец-то, впервые за всю эту пробежку застегнул пуховик. А затем, подумав немного, нащупал за спиной капюшон, надел его на голову и подтянул застёжки. Руки он засунул в рукава. Стало значительно теплее. Он делал всё плавно и медленно, продолжая постоянно всматриваться в сгусток теней, в который теперь, при ночном освещении, превратились ели у скалы. Новых следов от граблей на правом боку или любом другом месте ему сейчас хотелось меньше всего.
