Одна из центральных улиц города, захлебнувшись пробкой, стояла. Водители разглядывали прохожих с куда большим интересом, чем ещё месяц назад. То тут, то там раздавались короткие гудки клаксонов, и чаще не от раздражения, а от неудержимого игривого восторга, адресованного каждой второй проходящей мимо юбке.
Макс стоял как раз в таком месте: недалеко от сложного перекрестка, на остановке общественного транспорта, напротив главного корпуса университетского городка. В трех метрах группа веселых студенток то и дело взрывалась беззаботным звонким смехом. Яркая блондинка, обращенная лицом к Максу, стреляла на него похотливыми глазками и периодически склонялась к уху соседки, стоящей спиной. Но та не решалась повернуться, хотя плечами рефлекторно поводила и косила глаза. Потом как бы случайно переступила с ноги на ногу и оказалась вполоборота к объекту интереса подружки. Однако «объект» отошел подальше и встал у самого бордюра, сосредоточенно вглядываясь в окна медленно двигающихся машин. Будоражащая весенняя атмосфера не могла совладать с мрачными мыслями Макса. Сейчас ему было не до любви, не до секса, не до новых приключений и головокружительных романов. Предстояла неприятная встреча. Назначенное время уже прошло, но звонок по мобильнику, раздавшийся три минуты назад, подтверждал, что договоренность в силе, и всему виной дорожные пробки.
Поскольку марка автомобиля заранее не была известна, распахнувшаяся дверца грязной Лады-Калины, вызвала легкое удивление.
– Запрыгивай! – весело ощерился небритый мужчина в бейсболке и черных очках.
Макс сел в машину, мельком взглянув на игривых девчат. Те разочарованно посмотрели ему вслед и, встретившись с брутальным парнем глазами, поспешно напустили на себя искусственную серьезность вперемешку со скукой.
– Каковы планы? – спросил хмурый человек за рулем «Калины», неизвестно к кому обращаясь.
– К Шепелю сразу поедем, там разберемся. Он ждет, я звонил, – бодро откликнулся небритый пассажир с заднего сиденья и жизнерадостно толкнул локтем Макса. – Знакомые тёлки?
– Нет. Просто пялились на остановке.
– Во, парень! Такие бабы на него пялятся, а он монаха из себя строит.
– Да какой он монах? – включился в разговор пожилого вида мужчина, сидящий рядом с водителем. – Я слыхал, у него в Москве личный гарем в двух общагах уже не помещается.
– Что, правда, Макс? – развеселился небритый.
– Шепель знает, что я завтра улетаю? – спросил Макс, проигнорировав легкомысленную тему и прозвучавший вопрос.
– Знает, – немного посерьезнел небритый. – Потому и позвал. Дело у него к тебе новое есть.
Наступила пауза в разговорах, машина наконец свернула на светофоре, вырвавшись из сплошного потока. Преодолев приличное расстояние, спутники оказались на трассе, ведущей за город.
Высокие металлические ворота в глухом трехметровом кирпичном заборе открываться не торопились. После долгих согласований по телефону и переговоров с охранниками хозяином презентабельного особняка разрешено было впустить только двоих: небритого по кличке Пашехон и Макса. Пожилой пассажир, кряхтя, вылез из машины, и принялся разминать спину. Водитель распахнул дверь, закурил, оставаясь на месте, и безразлично глядел, как закрывалась калитка за двумя вошедшими внутрь. Мелькнул краешек гигантского мощеного двора.
– Не любит меня Шепель, игнорирует, – пробурчал себе под нос пожилой.
