– Давайте, позвоните и расскажите, что одна вернулась домой вечером! – почти кричу я и шебуршение за стенкой мгновенно стихает.
Действительно, лучшая защита от такой назойливости – наглое нападение. Пусть знают, что я знаю. Их закидонов мне только не хватает до полного счастья. А в рюкзаке начинает трезвонить телефон. И это окончательно выбешивает меня.
– Ну! Что ты хочешь мне еще сказать? – зло выдаю я в трубку, – Достаточно получить по яйцам, чтобы начать думать? Так?
Сперва я слушаю тишину в ответ, а потом раздается негромкий смех:
– Добрый вечер, Алиса. Это Ярослав.
Голос мужчины действует на меня, как разряд электрического тока. Я вздрагиваю от неожиданности и телефон летит у меня из рук на пол.
– Ой! Одну секундочку! Всего одну секундочку! – быстро тараторю я, поднимая мобильный.
И поднеся его к уху шумно выдыхаю, чтобы вернуть себе хоть капельку спокойствия.
– Вдохните, медленно досчитайте до пяти и потом выдыхайте, – подсказывает Ярослав, и я почему-то делаю так, как он сказал.
– Здравствуйте, Ярослав. Извините, что я тут так…
– Это вы должны меня извинить за поздний звонок. Думал, что освобожусь раньше. Как там мой Люцифер?
– Все хорошо. Шов дважды обработала, края розовые, не горячие. Сходили погулять до дуба, почитали. Поел только не очень.
– Это не может не радовать, – мне кажется, что сейчас Ярослав улыбается. – А что читаете, если не секрет?
– «Незнайку на Луне», мне ее Люцифер показал, – отвечаю я и теперь точно уверена – на том конце трубки улыбаются.
– Сам показал?
– Да. Я его спросила и он показал.
– Это хорошо, – Ярослав несколько секунд молчит, а потом спрашивает, – Алиса, вы ничего не имеете против, если я периодически буду звонить, чтобы узнать как там дела у Люцифера? Примерно в это время. Вам будет удобно?
– Да, – киваю я. – Если хотите, то я могу вам каждый день его фотографировать, чтобы вы видели его состояние.
– Ну это я думаю уже лишнее. Ограничусь звонками. Тогда не смею вас задерживать. Приятного вечера, Алиса.
– До свидания, Ярослав.
Трындец!!! Я смотрю на свои руки и не верю – дрожащие буквально пару минут назад пальцы абсолютно неподвижны, словно мне вкололи лошадиную дозу успокоительного. А в голове эхом раздается: «Приятного вечера, Алиса.»
– Алиска, ну не надо! Алиска, не дури!
– Ксю, так надо. И вам удобнее будет, – я обнимаю ревущую Ксюху еще раз и поднимаю с пола небольшую сумку со своими вещами. – Я в выходные приеду. И не дай бог Полунин до этого времени тебя не поцелует!
– Дура!
– Наверное.
Ксюха шмыгает носом и спускается за мной в одном халатике и тапочках по лестнице с рюкзаком юного собаковода. Отдает его таксисту и снова лезет обниматься:
– Позвони, как доедешь.
– А ты кончай реветь.
– Все, не реву, – она вытирает ладошкой слезы. – Я в субботу вечером всех позову.
– Хорошо.
Я крепко обнимаю ее напоследок и сажусь в такси. Это решение зрело во мне пять дней и окончательно сформировалось вчера вечером. Я переезжала на оставшееся время к Люциферу. Ретривер каждый день провожал меня, когда приезжало такси, а позавчера вышел встречать. В первый раз. Стоял на крыльце и размахивал хвостом, пока я поднималась по ступенькам.
А вообще, мне просто захотелось немного сменить обстановку и по достоинству оценить приготовленную комнату. Но, если уж совсем честно, то главной причиной был Левка. В городе я чувствовала себя как на раскаленной сковородке. Сперва злилась на него, потом на себя, а вчера щелкнуло окончательно – мне нужен перерыв. Пусть он спокойно сдает свой такой взрослый диплом, думая что я по-детски сбежала от него к собаке. Если бы Левка не обрывал телефон целыми днями и не назвал Люцифера тупой псиной, может и не бомбануло так, но он произнес это вслух, и я психанула. Может быть он и считал себя старше и умнее, но обозвать ретривера тупым… Уж где-где, а тут Левка однозначно переборщил. Мало того, что решил скатиться до оскорблений собаки, так еще и унизил мою работу. Мою!
