– Как вкусно! – лепетала она, щурясь от удовольствия. – Как я люблю.
Артема после Дашиных поцелуев украшали багровые разводы, и он довольно хохотал – свекольноселедочный шабаш он предпочитал чопорности, которую могла напустить на себя Даша, увидев разом столько незнакомого народа.
Когда свадьба уже гуляла вовсю, Артем зашел в туалет и обнаружил там названного дядю, Филиппа Макаровича, который лунатически нависал над подоконником: очевидно, высокого гостя вконец развезло.
Филипп Макарович приходился Артему седьмой водой на киселе, но занимал серьезный пост в Госплане, и поэтому его, как большого человека, обычно звали на семейные торжества, которые он редко жаловал. Сейчас горемычный дядя в забрызганном пиджаке, со съехавшим галстуком, который болтался на его шее, как веревка, стоял у окна и нетвердыми пальцами раскладывал на подоконнике игральные карты, то и дело падавшие на пол: десятка червей, шестерка треф, пиковый валет.
– А, жених, – выдавил Филипп Макарович заплетающимся языком, когда оторопелый племянник поинтересовался, что происходит. – Иди, твое дело дурное. Да, набрался, по звездам гадаю, тут нужно измененное сознание… фарт нужен, удача. Холодная голова противопоказана… серьезное дело, коммерческое.
– На ловца и зверь бежит, – сказал Артем, поддерживая за локоть родственника, который поминутно терял равновесие. – У меня прибор на воровскую удачу – хотите, спрошу? Или тема честная?
Филипп Макарович выпятил губу.
– Шутишь… какая честная при нашей службе. – Он напряг глаза и посмотрел на племянника с интересом. – Не верю, ты щенок.
Карта выскользнула из его пальцев и упала на пол, а Артем, оскорбленный, что уважаемый человек пренебрег его возможностями, принялся надувать щеки. Он изо всех сил убеждал дядю, что не шутит. После долгих уговоров и аргументов, что никто не заставляет искателя правды следовать полученным директивам, Филипп Макарович захмыкал и в конце концов согласился.
– Черт с тобой. – Он нахмурил брови. – Спроси прибор, куда мне двигать. С начальством в проект или на малую родину, в Первомайск, там обломки за бесценок обещали. Вообще-то я знаю, что родина на фиг не сдалась, но сомнения берут, и проект у начальников больно стремный – рисковый.
– Ладно, – согласился Артем. Он не хотел показывать компас ушлому дяде и потому состроил таинственную мину, зашел в кабинку, запер дверь и задал коробочке вопрос, в то время как Филипп Макарович хлопал ладонью по подоконнику и икал от смеха.
– С кем советуешься, жених? – орал он во всю глотку. – Твой конфидент сейчас наговорит такого!
Получив ответ, Артем спрятал компас и только тогда откинул крючок на двери. Филипп Макарович чуть не свалился на него всей тушей.
– На родину, – сказал Артем уверенно, и Филипп Макарович, осклабившись, похлопал племянника по плечу.
– Ох, жених… забавный ты парень. Главное, апломб! В непонятках, а рубишь с плеча. Небось, в покер режешься? Наш человек.
Он погрозил пальцем в пространство и принялся собирать карты, прилипшие к полу, а Артем вышел в кафельный коридор, и у него, вспомнившего о старом долге, вдруг испортилось настроение. Он вернулся в зал, где гремела музыка, обошел столы и разыскал Коляна, в пиджаке с ватными плечами, с прыщавой дамой. Дама озабоченно провожала глазами очередной фужер, который Колян нетрезвой рукой заливал в глотку.
Артем нашарил ногой стул и опустился напротив, следя за кислой Коляновой физиономией. На мгновение его ослепила вспышка фотографа, старавшегося запечатлеть главных лиц во всех ракурсах.
