От всей души благодарю Ольгу Аминову, основателя литературного агентства и школы «Флобериум», первого редактора книги «Меня зовут Гоша», за долгий, потрясающе интересный совместный путь. За веру, человеколюбие и непревзойденный профессионализм. Уверенность Ольги в том, что подобные книги увеличат число людей, готовых изменить судьбы брошенных детей к лучшему, служила для нас путеводной звездой.
Особая признательность – приемным родителям подростков, которые становятся им родными и как никто другой осведомлены о проблемах сиротства. Некоторые семьи действительно обладают ценными знаниями и навыками, которые помогают воспитывать самых сложных детей. Усыновление и опека – непростая стезя, это большой труд и ответственность на всю жизнь. Люди, которые выбирают такой путь помощи детям, не ожидая благодарности и отдачи, заслуживают самого глубокого уважения. Они выполняют важную работу. Кстати, некоторых друзей Гоши, которые упоминаются в книге, приняли в свои семьи именно такие люди.
Мы благодарим всех, кто еще только задумывается о помощи подросткам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. И рекомендуем как следует подготовиться к этому непростому пути – в том числе с помощью книги-тренажера «Азбука счастливой семьи» и книги-тренажера «Азбука счастливой семьи для приемных родителей».
Спасибо всем, кто по долгу службы и по зову сердца помогает социальным сиротам восстанавливать связи с родными семьями или находить новые, приемные, семьи. И всем, кто готов услышать простую истину – подросткам тоже нужна семья.
– Гоша, так ты не знал, как зовут твою маму?
– Нет, откуда? Это же тайная информация, нам в детдоме не говорили.
– Гоша, это не тайная информация, а твоя собственная история. Сколько лет тебе было, когда ты узнал?
– Точно не помню. Я вроде еще в младшем школьном корпусе жил, учился в четвертом классе.
– В девятом, когда мы познакомились, тебе было пятнадцать. Значит, в четвертом – десять. Так?
– Да.
– И до этого тебе никто ничего не рассказывал?
– Нет. Я тебе еще раз говорю – это закрытая информация.
– Почему? От тебя она не должна быть закрытой.
– Так у нас у всех было прописано ЗПР[1] и так далее. Воспитатели в баторе[2] говорили, что типа если мы узнаем, это еще больше усложнит ситуацию…
Я о себе знаю мало. Кем были мои родители? Как я родился? Без понятия. Знаю только, что меня произвели на свет и тут же выбросили, как ненужную вещь, – мать написала отказ в роддоме. Вот и хранятся у меня теперь вместо семейного архива с фотками и прочим всего три бумажки – свидетельство о смерти отца, мое свидетельство о рождении и свидетельство о моем крещении. В последнем, кстати, тоже ничего не написано: ни крестного отца там нет, ни крестной матери. Странно как-то. Я слышал, крестные как раз нужны, чтобы, если что, заменить мать и отца. А у меня ни тех ни других. Таинство крещения совершил иерей Виктор. Хоть это написано. Но его я тоже не помню. Кто он такой, что со мной делал?
Родился я 6 мая 1999 года. Крестили меня 8 сентября 2000-го. И до десяти лет я не знал, как звали мою мать. Никогда не слышал имени своего отца. Нам в детдоме говорили, что это секретная информация. Вроде как нельзя ситуацию осложнять. У нас же диагнозы у всех там прописали – ЗПР, еще что-то типа того. Поэтому мало ли. Откроют нам страшную тайну, а мы вдруг вразнос пойдем.
