На фоне моря стояла ослепительная крашеная блондинка в больших солнцезащитных очках и прозрачном, словно стеклянном, купальнике. Есть такие творения зарубежного текстильного производства, которые непрозрачные при покупке и носке становятся совершенно прозрачными после того, как их намочить.
– А кто это?
– Не узнал? Хотя… ты на каком курсе?
– На третьем, а что?
– А, ну тогда вы встретитесь с ней в будущем году. Хочешь интересный совет?
– Ну, да, конечно.
– Ты переспи с ней сейчас, только не говори из какого ты института на самом деле. А когда она придет к вам в группу преподавать, то увидишь ее глаза. И сможешь снова и длительное время с ней спать с огромным удовольствием и удовлетворением, что спишь уже не с будущей, а со своей настоящей преподавательницей. Как тебе совет?
– Шикарный совет, спасибо! А она захочет меня?
– Она хочет всех, кто может ее трахнуть. И ОЧЕНЬ любит студентов, – молодых мальчиков, как ты. Полина Федоровна, можно Вас на минутку? Я хочу Вам представить моего друга…
Точно! «ПОФИГ»! Такую кликуху я слышал от друзей старших курсов – «Пофиг», от Полина Федоровна. Но ничего крамольного о ней они мне не рассказали. Сами не знали, или не хотели, чтобы я знал? Ну так и я тоже ничего никому рассказывать не буду.
Ну, голодная баба – она всегда и везде голодная баба. А уж обойденная мужским вниманием или даже частично обойденная им, – это особая стать. Особенно на излете своего возраста.
Я представился ей студентом совсем другого института, потом она отрывалась со мной на этой даче почти все каникулы. Днем и ночью я изучал ее снаружи и изнутри. Но об этом не так интересно рассказывать, – всё как обычно. По окончании летнего сезона отношения как-то прекратились. А вот то, что произошло год спустя…
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -
– Добрый день. Меня звать Полина Федоровна. Доцент, кандидат наук, ведущий преподаватель этой кафедры. Я буду не только читать вам лекции по этому предмету, но и вести занятия и практику.
Я сознательно прятался сам и прятал лицо за спинами своих однокурсников. И встал во весь рост и посмотрел ей в лицо только тогда, когда она назвала меня во время переклички.
– Вы можете меня звать, как и все в этом городе, – Гусар, – и поклонился весьма галантно.
Она смотрела на меня почти не мигая. Сокурсники, думая, что я переборщил со своим представлением, шикали на меня со всех сторон.
– Садитесь, Гу-сар. Зайдете ко мне после занятий.
На перемене народ напал на меня, запугивая небесными карами за дерзость с самой строгой и жестокой преподавательницей вуза. А для меня она была только «давательницей», какой мы друг друга и знали год назад.
После занятий с глазу на глаз мне был только назван адрес и время встречи.
Когда я прибыл, то оказалось, что это адрес ее квартиры. После звонка в дверь она провела меня в кабинет и села за стол.
– Кто и что знает о наших бывших отношениях? – без приветствия, вступления и предложения присесть спросила Пофиг.
– Никто. А должны были? – я спокойно сел на стул напротив нее без предложения. – Ни для кого это не надо знать. И почему отношения должны быть бывшими?
– Поговори мне, – вспыхнула дама. – Я тебе такие отметки поставлю, что вылетишь из вуза за милое дело.
– И зачем? – я встал о обошел стол и приблизился к ней.
Пофиг молчала. Я погладил ее по волосам.
– Не трогай меня, – вздрогнув, произнесла она каким-то загробным голосом.
