Комсомолочка. Траектория мечты - страница 11

Вечером по телевизору в пятый раз за месяц показывали фильм «Трефовый король» с цыганскими песнями. Понравилась Рада Волжанинова.

* На перемене дискутировали о жизни. Тимур не мог понять, в чём смысл существования, но потом его озарило. Ходил просветлённый и говорил: «Я понял суть: мы живём, чтобы нашим детям было лучше, а они будут жить, чтобы их детям было хорошо». Гена возразил, что главное в жизни – любовь.

Аристократичная Юля заявила, что хотела, чтобы из-за неё дрались на дуэли. Её сестра Ира не постеснялась бросить упрёк: «Что бы там ни говорили, а все парни только и смотрят девчонкам на ноги, и по ногам судят о том, хорошая девчонка или нет, а всё остальное их не интересует». Мальчишки подтвердили.

А если ноги не от ушей!?

* Колицев рассказывал тему по физике. Он хорошо разбирается и в математике, но слишком скромный.

В классе почти все парни – Саши. И есть две Кузи – Кузя большая – это Оля, и Кузя маленькая – Таня. Таня Кузя – с юмором и немного высокомерна, а Оля Кузя – философ.

После уроков опять сочиняли характеристики. Писали про меня. Меня устроило мнение всех – многие посчитали меня странной. В этом виноваты книги. Всё время нахожусь под впечатлением прочитанного. Дважды читала двенадцатитомник Жюля Верна, «проглотила» том Мопассана, на очереди – подписки Конан-Дойля, Станюковича, Ванды Василевской и другие.

Половину в пятом классе прочитала, хотя на уроках книги отбирали учителя.

Сейчас всё поняла по-другому.

* На уроке химии не вызвали к доске, а жаль – хорошо выучила домашнее задание. На лабораторных работах проводили химическую реакцию, и повалил дым.

Отвечала Кравцова. Она похожа на Софи Лорен, а также на своих маму и сестру.

* С апреля мы с Мариной заняли почётные места на последней парте. Смеялись по всякому поводу, и обеих выгоняли с уроков. На уроке истории развеселило слово «консерваторы». Мне пришла идея открыть банку с консерваторами, Маринка хихикнула, я захохотала в голос, и нас, естественно, историчка выставила за дверь.

После уроков дежурили в классе. Мы уже взрослые, а нас заставляют полы мыть. Нам помогал деликатный двухметровый Штерн. Крупная Оля Кузя считала, что это самый хороший рост. Уборочную работу мы с Мариной поделили пополам, но за хохотом не замечали, как перевыполняли свой план. Штерн вымыл школьную доску, невозмутимо вытер руки о шторы, заметив: «Какая разница, руки ведь чистые».

Живу – качусь по рельсам прямо.

Крушений нет, нет остановок.

Неглавное на пару с главным

течёт назад, сменяясь новым.

Во мне костёр горит зелёный,

как пламя, смешанное с хлором.

Во мне все клетки в смутном сонме

поют нестройным тихим хором.

Хочу познать своё сознанье –

все философии верчу.

Я – непонятное созданье,

суть уяснить в себе хочу.

Но если истину свою

пойму, как формулы Ньютона,

и нервы громко запоют,

аккорд сжимая однотонно;

я с ними прекращу разгадывать -

всё будет до прозрачности понятно,

мне, значит, надоест разглядывать

лицо души, повёрнутой обратно.

Когда не будет тысячи вопросов,

или хотя бы одного «кто я?» -

тогда смертельные заносы

забьют во мне росток огня.

Когда огонь, объятый стужей,

разжечь чем можно не найду,

когда никто не будет нужен –

я жизнь оставлю. И уйду…

* К ленинскому юбилею каждый день в школе велась подготовка – «ленинские чтения». На субботнике убирали пришкольную территорию и белили стволы выросших деревьев, которые когда-то сажали сами. В этой аллее нашла своё дерево. Когда его сажала, загадала желание.