Если аналитическую философию можно считать типичным образцом рационального стиля философствования, то литературная философия представлена текстами философов экзистенциалистской ориентации. В их сосуществовании выражается двойственная природа самой философии, которая колеблется между наукой и искусством и стремится пробуждать как мысль, так и чувство, пользуется как понятием, так и художественным образом. С учетом сказанного выше, нами использован, так называемый компромиссный вариант – художественно-философский текст. То есть некий сплав рациональ-ной и литературной философии. Однако, как бы я не старался сочетать разные стили философствования, пришлось труд разделить на две части по степени доминирования того или иного стиля. В результате получился литературно-философский стиль.
Часть I. Рациональная философия
О философском эксперименте по разрешению дилеммы «Кому до-верится? Хирургу или роботу?» и о значимости экспериментальной философии.
Книга «Кому довериться? Хирургу или роботу?» написана в стиле «Х-phi» – экспериментальной философии, объединяющей идеи философии, литературы, психологии, социологии. В ней говориться о философских аспектах современной роботохирургии с возникновением дилеммы – Кому довериться? Хирургу или роботу? Когда то в далекие-далекие времена Леонардо да Винчи мечтал о роботах. Есть выражение «Бойтесь мечтаний, они иногда сбываются». Так вот, наш человеческий мир постепенно погружается в роботизиро-ванный мир. Новый мировой поворот. Что он нам несет? Нынешнее хирургическое сословие озабочена вопросов: «Неужели наступит неслыханные похороны самой хирургии, как сакральное лечебно-спасительное рукоделие?».
Когда-то один из хирургов-виртуозов С.С.Юдин писал: – «Хирургия, воплощая в себе науку и искусство, предъявляет много требований к своим служителям: хирургам «нужны четкость и быстрота пальцев скрипача и пианиста, верность глазомера и зоркость охотника, способность различать малейшие нюансы цвета и оттенков, как у лучших скульпторов, тщательность кружевниц и вышивальщиц шелком и бисером, мастерство кройки, присущее опытным закройщицам и модельным башмачникам, а главное – умение шить и завязывать узлы двумя-тремя пальцами вслепую на большой глубине, то есть, проявляя свойства профессиональных фокусников и жонглеров». А сейчас?
Наступили новые времена, когда наметилась четкая тенденция – интервенция в медицину новых и сверхновых технологий. Какие же изменения произошли в специфике сугубо хирургической деятельности? Во-первых, все чаще мы встречаемся с фактом развеществленности и усложнения хирургической деятельности. До сих пор хирург во время операции привык пользоваться вещественным скальпелем и выполнять ручные оперативные приемы, а сейчас наступает диктат роботохирургии, киберхирургии, хептик-технологий. Причем, наметилась тенденция автономизации роботохирургии. На сегодня очень остро стоит вопрос: хирург оседлает технику или же, наоборот, техника будет править хирургом?
Между тем, в условиях все большей автномизации роботохирургии возникает вопрос о том, а не превратится ли хирург в будущем в приставку к автохирургическому комплексу? Не наступит ли деперсонализация хирурга и хирургических вмешательств? Процесс технизации медицины, в том числе и хирургии, ее кибернетизация, компьютеризация резко активизировался. В этом аспекте, у современного хирурга уже нет основания проявлять недоверие и чванство в отношении современной техники и технологий, ибо объект его про-фессиональной деятельности – больной человек, от действия хирурга будет зависеть, останется он живым или умрет. А если сам хирург признает преимущества роботохирургии, то он не должен отказываться от таких технологии. Потому его отношение к ним должно быть сбалансированным, компромиссным. В этом плане я как ни странно ближе чем кто-либо к мысли о целесообразности доверительного отношения хирургов к робототехнике.
