Кому мы обязаны «Афганом» - страница 20

Другим направлением братской помощи афганцам со стороны шурави стало оборудование телеграфной линии Кушка – Герат – Кандагар – Кабул. Ну и, конечно, договором предусматривалась щедрая финансовая подпитка Кабула.

Договор дал мощный импульс дальнейшему развитию советско-афганских отношений во всех сферах политической, социально-экономической и культурно-просветительской деятельности. Во всех, кроме одной – идеологической.

Афганцы неоднократно подавали Москве сигналы о том, что они видят себя только нейтральным, суверенным и независимым от кого бы то ни было государством. Не случайно, подписывая советско-афганский договор о дружбе, они в том же 1921 г. заключили: 16 марта договор о дружбе с Турцией, 22 июня – аналогичный договор с Ираном и, наконец, 21 ноября – мирный договор с дотоле ненавистной им Великобританией, которая без всяких оговорок признала независимость Афганистана. Подобными шагами Кабул как бы говорил Москве и миру о том, что афганцы, обретя независимость, готовы со всеми странами поддерживать добрые отношения на принципах равноправия и взаимного уважения.

Но эти принципы, как они поняли, не корреспондировались с деятельностью Коминтерна по идейно-политическому перевоспитанию «просыпающихся народов Востока», привитию им марксистско-ленинского мировосприятия и вовлечению в борьбу под эгидой Москвы против международного империализма за построение нового коммунистического будущего, в котором «кто был никем, тот станет всем». Этим целям были посвящены проводившиеся Коминтерном всевозможные съезды, конференции и прочие форумы с непременным приглашением делегаций народов Востока.

Как это выглядело на практике, достаточно красноречиво отражено, например, в воспоминаниях А. Микояна, соратника В. Ленина:

В конце июня 1920 г. Исполкомом Коминтерна и ЦК РКП(б), вспоминает Анастас Иванович, было принято решение о созыве в Баку 1-го съезда народов Востока. «Это был съезд, – свидетельствует он, – не только коммунистов, но и беспартийных, антиимпериалистически настроенных национальных деятелей, представителей широких масс трудящихся и их организаций. В нем приняли участие представители тридцати семи национальностей, в том числе из Афганистана, Египта, Персии, Китая, Кореи, Сирии, Турции и других стран, треть из них не была коммунистами.

Съезд начал свою работу 1 сентября 1920 года… Съезд работал неделю и принял ряд важных решений, выразил солидарность с тезисами состоявшегося за месяц до этого 2-го конгресса Коминтерна по национальному и колониальному вопросам…

Ленин дал весьма высокую оценку этому съезду… Говоря о 2-ом конгрессе Коминтерна и съезде народов Востока в Баку, он отметил, что «это те международные съезды, которые сплотили коммунистов и показали, что… во всех отсталых восточных странах большевистское знамя, программа большевизма, образ действий большевиков – есть то, что для крестьян всех отсталых колониальных стран является знаменем спасения, знаменем борьбы, что действительно Советская Россия за эти три года не только отбила тех, кто бросался, чтобы ее душить, но и завоевала себе сочувствие трудящихся во всем мире, что мы не только разбили наших врагов, но мы приобрели и приобретаем себе союзников не по дням, а по часам»[34].

И еще из воспоминаний А. Микояна:

«2-го декабря 1919 г. в Москве начала работу 8-я партийная конференция. Она продолжалась три дня, в течение которых было проведено шесть заседаний… После принятия порядка дня были заслушаны два приветствия. Первым приветствовал конференцию Султан-Галиев от имени 2-го Всероссийского съезда мусульманских коммунистических организаций народов Востока. Коммунисты мусульманских народов, говорил Султан-Галиев, понесут на Восток красное знамя, революционное знамя коммунизма, полученное из рук наших учителей – товарищей русских коммунистов, и разбудят спящий Восток»