Веселое оживление стигийки, вызванное приходом незваных гостей, сменилось задумчивостью (когда наскоро перекусивший Рэф изложил собранные за день новости), и окончательно сгинуло после описания события в «Ящерице» и пересказа беседы в гиперборейском посольстве.
– Одно из двух, – подвел итог дознаватель. – Либо гибель Унтамо вызвана его враждой с другими колдунами, либо надо признать невозможное – его прикончила Мави. На всякий случай я добился, чтобы ее поместили в подземелья цитадели. Гложет меня смутная тревога касательно этой девицы, а места безопаснее замковых подземелий придумать трудно… Девчонка по-прежнему молчит и прячется в темном углу. Лекарь заверяет, будто телесно она вполне здорова, только перепугана до смерти.
– Я тоже должна ее увидеть, – заявила Ренисенб, произнося слова с необычным прищелкивающим акцентом. – Девочка могла стать невольным оружием, нацеленным против гиперборейца. Есть такие заклятия, они достаточно просты и весьма эффективны: живет себе обычный человек, ничего особенного не подозревает, но достаточно ему услышать тайное слово или просто увидеть намеченную жертву… Унтамо входил в Круг Белой Руки, занимая там не последнее место. Не представляю, кто мог отважиться бы вызвать его на поединок или устроить ловушку.
Однако, Сет свидетель, я знаю далеко не все и не всех. На вашем месте, господа человекоохранители, я бы выяснила, чем заняты известные в Вольфгарде маги, особенно живущие при иноземных представительствах. Я тем временем попробую узнать… доступными мне средствами… кто еще из магического сословия пребывает в столице инкогнито.
– Успокоили, госпожа магичка, нечего сказать, – пожаловался ширриф. – При мысли о том, что твои собратья по ремеслу надумают выяснять отношения накануне Летней ярмарки, да еще когда аквилонский король в гости пожаловал, у меня прямо-таки мороз по коже. Ладно, идея не хуже и не лучше всякой другой. Рэф, учини-ка с нынешнего вечера за известными нам колдунами негласное наблюдение… Теперь касательно способа, коим бедолагу Унтамо отправили на Серые Равнины. К чему понадобилось громоздить такие сложности? Если кто-то хотел его прикончить, куда проще воткнуть нож под ребро и готово дело. Так нет, ровно зверь какой порвал!
– Зверь… Вообще-то предположение недалеко от истины. Как я понимаю, загадочный убийца вполне может оказаться гулем, – высказала догадку Ренисенб и поднялась из-за стола, обнося гостей еще одним кувшином вина. – Доводилось слышать о таких существах? Они – коренные уроженцы Рабирийских гор на закатном побережье Хорота. Уцелевший осколок древних времен, наподобие двергов или Племени Карающей Длани. Тотлант и я жили в их краю, когда проходили обучение в «Сломанном мече». Своеобразный народ, а наиболее диковинная и отталкивающая их черта – необходимость пить кровь живых созданий. Большинство обходится кровью домашних или диких животных, но есть такие, что ставят превыше всего охотничий азарт и предпочитают выискивать жертвы среди людей.
– Еще не легче. Только заглянувших на огонек вампиров нам не хватало, – уныло вздохнул Грайтис. – Узнать такую тварь как-то можно? На кого они похожи?
– На обычных выходцев из стран Полуденного Побережья, – дернула плечом стигийка. – Вдобавок у них прирожденный дар к магии наваждений и созданию обманных чар. Если хоть один гуль прибыл в Вольфгард вместе с торговым караваном… Поймать его чрезвычайно трудно, а выдавать себя подобное создание может за кого угодно, начиная от благообразного торговца драгоценностями и заканчивая послушницей нищенствующего митрианского ордена. Правда, у рабирийцев имеются два неотъемлемых отличия: клыки, похожие на зубы мелких хищных животных, и втяжные когти на пальцах.
