Поежившись от такого отпора, нотариус опять опустилась на стул, снова взгромоздив на колени сумку. Глеб посмотрел на жену одобрительно и нежно. Заговорил негромко, но твердо, обращаясь к нотариусу:
– Уж вы извините нашего парня. Просто он привык все делать без проволочек, уговоров и излишних объяснений.
– Он, может быть, и привык у вас, но я привыкла к другому обращению, – уже мягче проговорила женщина.
– Он получит за это взбучку, можете быть уверены, – пообещал Глеб.
– Да ладно вам с вашей взбучкой, – усмехнулась она. – Горбатого только могила исправит.
– Если бы все было так, – тягуче произнес Глеб, прикрывая одеялом бинты на груди. – Однако он у нас не горбатый. Более того, умный и ответственный. Но я бы хотел сейчас ближе к делу.
– И я о том же! – отозвалась она. – Что за вопрос у вас? – спросила уже спокойно с некоторой усталостью в голосе.
Оформление доверенности на Ольгу не заняло много времени. Когда все завершилось, Корозов облегченно вздохнул, но решительно предупредил нотариуса, чтобы никто не знал о месте оформления доверенности. Пожав плечами, женщина пообещала и, собрав сумку, стала на ноги. Поблагодарив нотариуса, Ольга вместе с нею вышла из палаты. Исай стоял неподалеку, разговаривал с охранником. Переглянувшись с Ольгой, вежливо взял нотариуса под локоть и шагнул с нею по коридору. Она даже чуть оторопела от этого. А потом оглянулась к Ольге и воскликнула:
– Вы посмотрите, он по-разному умеет брать женщин на абордаж! И учтивым тоже умеет быть! Думаю, наказывать его не стоит! Нет!
Провожая их взглядом по коридору, Ольга улыбнулась. У Исая было много талантов, однако несносным он никогда не был.
На следующее утро, выслушав короткое напутствие Глеба, Ольга отправилась сначала домой, помылась под душем и переоделась, затем съездила в салон красоты, сделала прическу с маникюром, и, окруженная охраной, поехала к назначенному времени в назначенное место. Контракт был тройственный: вместе с Корозовым его должны были подписать еще два предпринимателя: Фокин Борис и Суприн Олег. Суприн был продавцом части своего бизнеса, а Корозов и Фокин покупателями этой части в равных долях. Каждый из них мог бы самостоятельно приобрести всю часть, но продавец настаивал на разделении ее пополам для двоих покупателей. На том и сошлись. Пункты контракта были не раз обсуждены, и теперь оставалось только подписать его. Когда вместо Глеба в переговорный зал вошла Ольга с папкой в руках, Борис и Олег недоуменно переглянулись, разинув рты. Они сидели за длинным коричневым столом один против другого. В костюмах, галстуках, белых рубахах. Перед каждым лежал экземпляр контракта, авторучка и стояла чашка с кофе. Фокин чернявый, невысокий, слегка полноватый молодой человек со сросшимися бровями над переносицей, разными по цвету глазами, отчего казалось, что они слегка косили, и заостренным носом. Суприн также небольшой ростом, худощавый, с выраженными скулами, острым лукавым взором, белыми бровями. На Ольге безупречно сидело сиреневое платье-костюм с дорогой брошью на лацкане. Ажурная кофта. На шее красивое украшение. На руке – браслет. На красивых пальцах перстни. Суприн удивленно, явно любуясь Ольгой, спросил:
– Вы дверью не ошиблись, красавица?
Молча найдя взглядом третий стул, против которого на столешнице лежал третий экземпляр контракта, Ольга села за стол, достала из папки доверенность и протянула им. Оба изумленно, сначала Суприн, а потом Фокин, внимательно прочитали. Им ничего не оставалось, как просто пожать плечами и не задавать вопросов. Обстановка была непривычной для Ольги. Она чувствовала себя несколько скованной. Испытующие взгляды молодых людей давили. В них явно смешивалось два чувства. С одной стороны, они с любопытством смотрели на нее, как на красивую женщину, но с другой пытались разглядеть в ней делового партнера. Это определенно вносило некоторый разброд в их настроения, возможно, даже нарушало какое-то равновесие. Впрочем, вида они не подавали. Но и она держалась по-деловому. Иначе говоря, всеми тремя повелась обычная игра. Придвинув к себе экземпляр контракта, Суприн начал говорить:
