Конец эфира - страница 22

Договаривались чаще всего о правилах поведения в кадре.

Если планировался эпатаж, герой отжигал по полной: срывал с себя галстук, обливался водой из стакана, делал вид, что собирается залепить ведущему пощёчину, а охранники заламывали ему руки.

Если же в эфире нужен покой, это тоже гарантировалось.

Исключения случались. Иногда гость вдруг предлагал ведущему сесть к нему на колени или объявлял его во всеуслышание врагом страны. Спасали собственная изворотливость и заточенный на такие неожиданности ум.

Однажды у Алексея в студии собрались председатели различных партий, и всем были заданы два вопроса: «Допустим, у вас есть возможность дать шпаргалку на экзамене вашему другу, вы бы дали? Представьте, что вы подсудимый или свидетель – вы бы стали лгать в суде?»

Две в сущности нехитрых ситуации, которые Алексей заранее озвучил, чтобы люди могли подготовиться.

Трое из четверых схитрили в прямом эфире, видимо, решив, что это добавит им веса.

– Ну, со шпаргалкой я бы подумал, дать или не дать, а вот в суде точно извернулся бы, как мог. А что делать? Свобода дороже.

– А я и шпаргалку дам, и в суде хоть чуточку, но привру… – широко улыбнулся второй.

Третий гость к моменту эфира так и не решил, что отвечать, поэтому стал вторить предыдущим ораторам.

Лишь четвёртый, кстати, из тех, с кем лучше договариваться о манере поведения в студии заранее, твёрдо ответил:

– Шпору не дам, в суде не совру.

Единственно правильный – правда, совсем не популистский – ответ!

Вот тогда-то Алексей заскучал: впервые ему пришла мысль, что настала пора менять работу.

С Павлом Таском Алексей лично познакомился на одном из своих прямых эфиров. Они быстро нашли общий язык. Тот эфир побил все рейтинги.

Павел в близком общении оказался обаятельным, умным, моторным. К тому же эмоциональным и спонтанным, что, в общем-то, странно для человека, занимавшего высокий пост и проходившего по военному ведомству, учившегося на психолога в Московской военной академии.

Алексей, как опытный интервьюер, при первой встрече с Таском, а было это лет за десять до его отставки, знал много больше о марсианском проекте, чем рядовой зритель. Знал и о том, что Таск в последнее время часто и надолго улетает на Марс, собираясь возглавить там один из важнейших экспериментов.

После того эфира они пересекались ещё несколько раз.

В тот самый день, когда Алексей решил отказаться от работы на телевидении и, недолго думая, написал заявление об уходе, Павел ему позвонил и предложил встретиться.

– Что-то срочное? – переспросил Алексей.

– Не телефонный разговор. Давай в «Пушкине» через два часа.

Последние несколько месяцев Павел Таск набирал команду из людей разных специальностей, готовых полететь с ним на Марс на несколько лет. Поддержать и развить его проект. Он знал, что девяносто процентов успеха любого предприятия – высочайший профессиональный уровень специалистов и возможность им полностью доверять.

Дело шло плохо. Не хватало времени.

Психологи, медики, программисты, телевизионщики, инженеры, химики, физики, социологи…

Столкнувшись в эфире с Алексеем, Павел сразу понял: такой человек ему и нужен.

Алексей обладал всеми необходимыми для хедхантера навыками. У него было чутьё на людей, умение легко общаться и выстраивать отношения, видеть, к чему у человека есть склонность, для какой работы он подходит, что потянет, а что нет.

Поэтому, как только они сделали заказ, Таск сразу перешёл к делу: