В этой части города я уже был, в ту самую дождливую ночь. Тории на которых пытались повесить великана Таро, были все еще сломаны, разломленная на пополам балка одиноко валялась под ними. Но чего я тогда не заметил, да и не мог заметить, в подобном состоянии холодного оцепенения становится не до разглядывания пейзажей. Торий было несколько, они выстраивались в ряд прямо до самого входа в сэнто. Бани находились посреди небольшой речной запруды, массивное здание крепко распласталось на широких деревянных сваях. Из за здания валили клубы пара, возможно там бьют горячие ключи. Необычно, почему именно четыре тории, никогда такого не видел, к тому же почему тории ведут не к храму, а к баням. Учитывая состояние первых ворот, они куда старше остальных, может их передумали валить, дабы не навлечь гнев ками, лучше бы свалили теперь эта тропа и вовсе связана со смертью*. Тропа ведущая к входу состояла из трех мостков примерно одного размера и двух набухших зеленых холмов между ними ближе к берегам из воды торчали молодые сосны. Нобуюки спешно топал вперед, лишь изредка оглядываясь, проверить следую ли я за ним. У входа в бани сидел усталого вида человек, согнувшийся на небольшой лавчонке, Нобуюки громко окликнул его.
– Эй, чего на работе спишь? Вставай давай, мне искупаться надо!…– Сонный человек не разгибая спины поднял скукоженное как слива умэ лицо.
– В таком виде не пущу, можешь проваливать…– Однозначно буркнул работник бани.
– Слушай, тут дело вот какое, сам знаешь, тут раньше храм стоял, пока сваи не сгнили и он не погрузился в воду, так вот, господин Мицуока попросил вот этого монаха обряд провести, лишь бы духов умилостивить. Ты не красуйся, не императорские покои сторожишь, сам знаешь, какой он набожный и какой нетерпеливый…– Нобуюки связывал слова, произнося их так искренне и так умело, мне на секунду и самому показалось, что он говорит правду и мне сейчас предстоит проводить обряд.
Усталый работник не спеша размял шею, лениво посмотрел по сторонам, скользнул по мне взглядом, и широко открыв рот сквозь зевоту произнес.
– У нас никаких проблем не было, на духов никто не жаловался, а вот на тебя червя бывало, и не раз. А, к черту, языками с вами чесать, давайте по девять мон и входите, чтоб я вас не видел. Сегодня женский день, мужская половина в вашем распоряжении…– Ненадолго он задумался, и еле сдерживая очередной зевок добавил.
– «Девочки» еще не пришли, думаю, к полудню заявятся, стали важные такие, все у себя на уме. Хотя этому тощему точно не надо, монахи вроде не особо до этих дел охочи. Но если что, я предупредил. Да, точно, ценник у них поднялся, помоют за пятьдесят, остальное двести*…– Договорив, недовольный работник выставил руку, в ожидании оплаты.
Лично у меня с собой не было даже монетки, все мои скудные пожитки остались в доме, и как я только думал без него искупаться. Я посмотрел на Нобуюки, он уже активно прочесывал самостоятельно сделанные внутренние карманы своего хаори в поисках денег. Нащупав нечто, он вынул солидную вязанку монет, отсчитал ровно восемнадцать мон и грубо впечатал их в руку работника.
– Вон сколько накопил, мог бы и сверху дать, скряга грязная, уже хотя бы и за то, что я вас чертей внутрь пустил. Да и откуда у тебя вообще деньги, ни разу не видел, чтоб ты работал, только и делаешь, что пьешь. …– Расстроено брюзжал обиженный банный часовой.
