Конец парада. Каждому свое - страница 26

– Был ведь известный профессор с такой фамилией, – проговорил Макмастер.

– Да, это дочь покойного профессора Уоннопа, – подтвердил Титженс. – И писательницы.

– Но… – встрял было Макмастер.

– После смерти отца она год проработала горничной в богатом доме, – сообщил Титженс. – А теперь, по сути, работает служанкой у собственной матери, писательницы, помогая ей содержать их небольшой домик. Полагаю, эти обстоятельства и подтолкнули ее к борьбе за права представительниц прекрасного пола.

Макмастер снова попытался было вставить свое «но…».

– Я узнал это от полицейского, пока бинтовал канарейке лапку.

– От того полицейского, которого ты свалил с ног? – уточнил Макмастер, и его глаза округлились от удивления. – Так, значит… он знал мисс… э-э-э… Уонноп!

– Ты, судя по всему, невысокого мнения о полицейских Сассекса, – заметил Титженс. – И совершенно напрасно. Констеблю Финну хватает ума на то, чтобы узнать юную леди, которая вот уже несколько лет организует чаепития и соревнования для жен и детей полицейских. По его рассказам, мисс Уонноп – рекордсменка Восточного Сассекса по бегу на четверть мили и полмили, по прыжкам в высоту и в длину, по толканию ядра… Вот почему она смогла так изящно перескочить тот ров… И как же обрадовался этот добрый, простой человек, когда я попросил оставить девушку в покое. Сказал, что ему не хватило бы наглости арестовывать мисс Уонноп. Другая девушка – та, что вскрикнула, – не отсюда, вероятно, из Лондона.

– Ты попросил полицейского… – начал было Макмастер.

– Я передал ему похвалу от достопочтенного Стивена Фенвика Уотерхауза и сообщил, что тот будет ему очень признателен, если констебль сообщит начальству, что поймать злоумышленниц не представляется возможным. Еще я дал ему новейшую пятифунтовую банкноту – прямиком из кабинета министров – и добавил от себя парочку фунтов да сумму, равную стоимости новой пары брюк. Так что теперь он – счастливейший из сассекских констеблей. Славный малый; рассказал мне, как отличить следы самца выдры от следов беременной самки… Но тебе это вряд ли интересно.

Он продолжил:

– Ну что у тебя за дурацкий вид! Я же сообщил тебе, что буду ужинать с этой свиньей… Нет, нехорошо так его называть после того, как он угостил тебя ужином. К тому же он очень славный малый…

– Ты мне не рассказывал, что ужинал с мистером Уотерхаузом, – сказал Макмастер. – Надеюсь, ты помнишь, что он, помимо прочего, возглавляет Комиссию по долгосрочным государственным займам и в его руках судьба и нас, и нашего департамента.

– Право ужинать с сильными мира сего есть не только у тебя, согласись! – воскликнул Титженс. – Я хотел обсудить с ним… Те расчеты, которые его проклятая свора вынудила меня подделать. Хотел хоть немного объяснить ему свою позицию.

– Не может быть! – воскликнул Макмастер с каким-то паническим ужасом. – Но ведь они вовсе не вынуждали тебя подделывать расчеты. Они просили подкорректировать итоги, исходя из имеющихся данных.

– Как бы там ни было, – отозвался Титженс, – я с ним объяснился. Сказал ему, что те три пенса могут обернуться для страны – и для него как для политика! – полным крахом.

Макмастер прошептал:

– Боже правый! Ты что, забыл о том, что ты – государственный служащий? Он мог…

– Мистер Уотерхауз спросил меня, не соглашусь ли я перейти в его секретариат, – сообщил Титженс. – А после того, как я послал его к черту, еще два часа слонялся со мной по улицам и спорил… Когда ты меня прервал, я как раз обдумывал новый расчет для него. Я обещал предоставить ему новые данные к половине второго в понедельник.