Конец парада. Каждому свое - страница 9

– Иногда в своих шутках ты чересчур далеко заходишь, – сказал Макмастер. – А ведь я же тебя предупреждал.

– Я сама серьезность, – сказал Титженс. – Низшие классы наконец подали голос. Собственно, почему бы и нет? Только они в этой стране и мыслят здраво. Если Англию можно спасти, ее спасут именно низшие классы.

– И ты еще считаешь себя тори! – воскликнул Макмастер.

– Те представители низших классов, – хладнокровно продолжил Титженс, – которые успешно окончили среднюю школу, предпочитают беспорядочные и довольно кратковременные связи. В каникулы они отправляются в путешествие по Швейцарии и другим живописным местам. Промозглые дни они проводят в ванных, хохочут, шлепают друг друга, брызгаются…

– А говоришь, что не читаешь романов. Я ведь узнал аллюзию, – сказал Макмастер.

– Я не читаю романов, – повторил Титженс. – Но имею представление, о чем они. Ничего достойного не писалось на английском языке с восемнадцатого века, разве что женщинами… Но эти твои любители банных процедур, естественно, стремятся приобщиться к многообразному миру литературы. А почему бы и нет? Здоровое, очень понятное желание; а сегодня, когда печать и бумага стоят не так уж дорого, его вполне можно исполнить. Здоровое желание, говорю тебе. Куда здоровее, чем… – Тут он осекся.

– Чем что? – спросил Макмастер.

– Я думаю, – сказал Титженс. – Думаю, как бы сказать помягче.

– Ты хочешь оскорбить, – с горечью сказал Макмастер, – людей, которые ведут жизнь созерцательную… размеренную…

– Именно так, – сказал Титженс. И продекламировал:

– С ума сойти, Крисси! И все-то ты знаешь! – воскликнул Макмастер.

– Да… – задумчиво сказал Титженс. – Думаю, неудивительно, что мне так хочется ее оскорбить. Но это не значит, что у меня есть такое право. Я уж точно не стал бы этого делать, будь она симпатичной. Или будь она твоей пассией. За это не беспокойся.

Макмастер тут же представил большую, неуклюжую фигуру Титженса рядом с его, Макмастера, возлюбленной, когда он наконец встретит ее, – представил, как они идут вместе вдоль оврага, среди высокой травы и маков, и жарко спорят о Тассо и Чимабуэ. Как бы там ни было, Макмастеру представлялось, что его любимой Титженс не понравится. Как правило, он не нравился женщинам. Их тревожили его тяжелые взгляды и молчаливость. Они либо терпеть его не могли, либо души в нем не чаяли. И Макмастер примирительно сказал:

– Да уж, пожалуй, об этом мне тревожиться не стоит. – А потом добавил: – И в то же время неудивительно, что…

Он хотел сказать: «Неудивительно, что Сильвия говорит о твоей аморальности». Жена Титженса считала своего супруга мерзким. По ее словам, он изводил ее молчанием, а когда высказывался, безнравственность его взглядов выводила ее из себя. Но Макмастер не успел закончить свою мысль – Титженс продолжал свою речь:

– В любом случае, когда начнется война, Англию спасут эти маленькие снобы, потому что им хватит храбрости на то, чтобы понять и высказать, чего они хотят.

Макмастер высокомерно проговорил:

– Временами ты удивительно старомоден, Крисси. Тебе, как и мне, прекрасно известно, что война невозможна – во всяком случае, мы в ней участвовать не будем. Просто потому что… – Он засомневался было, но потом уверенно продолжил: – Потому что мы, представители благоразумного – да-да, благоразумного – класса, убережем свой народ от беды.