– Пошел, – скомандовал пилот и рукой показал Александру на дверь.
Через секунду-другую Тарасов уже кувыркался в ночном небе, крепко сжимая кольцо запасного парашюта. Его резко дернуло вверх. Он посмотрел туда и увидел купол парашюта, который медленно покачивался в темноте ночи. Где-то внизу была земля, и сейчас, отбросив все, что крутилось у него в голове, Тарасов сосредоточился на приземлении. Он мягко коснулся носками валенок земли и повалился на бок. В рукава его полушубка забился снег. Он быстро вскочил на ноги, отстегнул парашют и стал гасить купол. Собрав шелк парашюта в охапку, он быстро закопал его в снегу. На это ушло всего несколько минут. Поправив на груди лямки вещмешка, он стал выбираться на дорогу, которая должна была находиться где-то рядом.
Выйдя на нее, он невольно присел на снег, заметив три человеческие фигуры. Он передернул затвор автомата и приготовился к бою.
– Где он, может быть? – произнес один из мужчин. – Я же видел, что он приземлился недалеко от места моей посадки.
– Здесь я, здесь, – прозвучал из темноты голос Александра.
Тарасов, отряхивая с себя снег, вышел на дорогу.
– Слава Богу, а то мы подумали, что с тобой что-то произошло. Давай, командуй, командир.
Тарасов вытащил карту, компас и быстро сориентировался на местности.
– Нам туда, – сказал он и рукой указал направление движения. – Где-то километра через три нас должны ждать.
Они шли около получаса, когда их догнала повозка. Александр вышел на середину дороги и поднял руку.
– Отец! Тебе, что не спится? Скажи, ты никого не встречал на своем пути? Ночью немецкий самолет гудел, может, опять парашютистов выбросил?
– Нет, сынки, никого не видел. Ночи сейчас темные и студеные.
Это был пароль. Александр улыбнулся и забросил автомат за спину.
– Ты прав, отец. В такую погоду хороший хозяин собаку на двор не выгоняет.
Теперь уже заулыбался старик, получив ответ на пароль.
– Здравствуй, Татарин. С удачной высадкой. Давайте, ребятишки, садитесь в сани. Нужно до рассвета добраться до выселок, там отдохнете.
Они быстро уселись, и старик, стегнув кнутом по крупу кобылы, погнал сани по дороге.
***
Старик вернулся вечером. Он снял у порога шапку и, перекрестившись, прошел в комнату и сел на табурет.
– Кое-как добрался, – выпалил он на одном дыхании. – Кругом воинские патрули, все дороги заблокированы, похоже, вас ищут.
– Пусть ищут! – с усмешкой произнес Космачев. – Ищи ветра в поле. Старик, пить будешь?
Тот снял с себя затертый до дыр полушубок и повесил его на гвоздь.
– Рано радуешься, соколик. Сегодня они заблокировали весь район, а завтра начнут шарить по деревням. Думаю, что вам нужно уходить отсюда как можно быстрее.
– Куда мы пойдем, старик? – спросил его Тарасов. – Сам говоришь, что дороги все заблокированы. Ты знаешь, где сейчас находятся «Лесники»?
– Нет! Откуда я могу знать?
– Ты здешние места знаешь хорошо, вот и подумай, где они могли укрыться от НКВД.
Старик протянул руку и взял рюмку мутного, вонючего самогона. Он опрокинул ее в свой беззубый рот и, отломив кусочек хлеба, начал жевать.
– Ну, что молчишь? Где они могли схорониться?
– Да не смотри на меня так, Татарин. Неужели, если бы я знал, тебе не сказал?
Старик встал из-за стола, снова надел полушубок и, взглянув на Тарасова, вышел из дома.
– Что будем делать, если они действительно начнут прочесывать деревни? В лесу в такую погоду долго не просидишь.
