Надя поняла, что такой большой любви в ее жизни еще не было. И столько скоропостижной тоже. Поэтому испугалась ни на шутку.
В голове вертелись варианты, как деликатно отказать принцу в большой и чистой. Маркетологи учили. Хороший отказ, это когда тебя еще и благодарили вдогонку, обещая молиться за твое здоровье и стабильно поздравлять с днем рождения в течении десяти лет.
- Я вообще-то замужем! Но не за вами, - оправдывалась Надя. – П-п-просто кольцо забыла дома!
- Говори, где ты живешь, и через час его найдут мертвым в канаве, - послышался ласковый голос принца.
Надя поперхнулась, представляя, как юристы с топором едут оформлять развод. В этот момент ей резко захотелось, чтобы ее брак был долгим и крепким.
- Я могу приготовить мясо, что …эм… дракон не разгрызет! Даже курицу! – убеждала Надя, честно глядя принцу в глаза. – Мне что ни дай получается одно и то же блюдо! Хоть лобстеров с омарами, хоть макароны с яйцом! У меня получается ка-ка-кашка!
- Зато у тебя наверняка много других талантов, - сладко произнес принц, напирая на Надю своей любовью.
- А еще у меня постоянно болит голова! Вот как только слышу … супружеский долг, так сразу головная боль! – сочиняла на ходу Надя, выгибаясь над тумбочкой.
Потом она пожалела о своих словах. Мало ли, а вдруг здесь лучшим средством от головной боли является гильотина? Так что с такими заявлениями нужно быть поосторожней. Вон, Анна Болейн, тоже, видимо, однажды сказала, что голова у нее болит. Вылечили!
Принц снова вознамерился поцеловать Надю. Его губы искали ее губы. Но пока что находили щеку, нос, висок и волосы. Один раз нашли даже ухо. И тоже обрадовались.
- Я просто не буду предупреждать о супружеском долге, - убеждал принц. «И нападать внезапно!», - сглотнула Надя, морща поцелованный нос.
Был у нее уже жених, которого она про себя называла «фашист». Потому что нападал он утром, ровно в четыре часа. Без предупреждения. Молниеносный и сокрушительный удар заставлял Надю открыть глаза. В голове вертелись патриотические песни. И в этом полусонном состоянии, она гнала ногой врага до его половины кровати. А потом возвращалась обратно с трофейным одеялом и досыпала до звона будильника.
- У меня уже есть, - Надя осмотрелась по сторонам. И прошептала. – … шесть кредитов…
- Пусть приведут твои маленьких кредитов во дворец. Я дам им титулы и земли, - ответил принц.
Принца, как мужчину, явно не удовлетворяла стандартная женская комплектация. Поэтому тяжелый взгляд принца высверливал в Наде еще одну дырочку.
- Я … я не знатного происхождения! – упиралась Надя, не веря в искренность принца. – И уж тем более, не принцесса какая-нибудь!
- Переделаем, - ответил принц, снова пытаясь попасть в Надю поцелуем.
- Меня? – простонала Надя, пытаясь снять руки со своей талии.
- Нет, историю государства. Впишет твой род, как один из самых древних и знатных! – настаивал принц.
С каждой секундой Наде было все труднее и труднее сопротивляться. Тем более, что принц настаивал. Настаивал двумя ногами на ее длинной юбке.
- Я люблю другого!!! – выдохнула Надя, уводя в губы в сторону от поцелуя.
- Разрешу носить цветы на его могилу, - заметил великодушный принц.
Все это пахло неприятностями. Огромными неприятностями.
- Короче, нет! – рявкнула Надя, обещая в следующий раз попытаться откусить нос принцу. А потом дать деру. Идея с короной перестала быть для нее заманчивой!
