– Я бы с удовольствием взяла, но свекровь против.
– Мой муж тоже категорически возражал, чтобы я купила самоеда. Но я это сделала: купила щенка в Зеленограде и уехала на неделю в Италию. А по возвращении заводчик встречал меня в аэропорту с Деборой, и я сказала мужу, что ее мне подарил крестный отец сицилийской мафии и не принять такой подарок я просто не могла.
– И ваш муж поверил?
– Да, но, когда год спустя я призналась, он был очень расстроен, но не из-за того, что в нашем доме жила самоедская лайка Дебора, а от того, что впервые в жизни я не сказала правду.
– Скоро женский праздник. Вы можете продать щенка на минирынке животных в Тушино.
– Пожалуй, я так и сделаю. Правда, не знаю, в каком случае я буду более счастлива – в том, если я его дорого продам, или в том, если не продам вообще.
Однако именно на 8-ое марта ветврач назначила Олимпу Ивановичу вторую прививку, после которой ему предстояло две недели сидеть дома. Да еще надо бы поставить клеймо на ушко. К тому времени щенок еще больше подрастет и для того, чтобы его удержать во время клеймения потребуется помощник. В том, что через это издевательство над собакой придется пройти, Милентина убедилась после визита покупателей, откликнувшихся на ее последнее объявление в газете «Из рук в руки». Они хотели купить элитного щенка, и отсутствие клейма вызвало у них подозрение в благородном происхождении Олимпа Ивановича. Напрасно Милентина уверяла их в том, что его мать происходит от чемпионов Англии и России – они долго искали клеймо на ухе Деборы, но такового не обнаружили. Наконец, Милентина вспомнила, что метка находится на животе, но тут вмешался ее супруг.
– Вам нужен друг или клеймо? – возмутился Василий и, обращаясь к супруге, добавил:
– Не вздумай раскладывать перед ними нашу Дебору! Если люди не понимают, что перед ними действительно элитная сука и щенок, пусть едут на рынок – там им подсунут клейменых дворняг.
* * *
Университет.
– Олимпиада будет? – это был первый вопрос, который задали Милентине слушатели подготовительных курсов.
– Надежда питает не только юношей, но и бабушек, – вздохнула профессор Колбасюк.
– А когда она будет?
– Я ясновидящая, но не до такой степени. Однако мечтаю об олимпиаде с не меньшей страстью, чем вы – за работу заплатят, а я собираюсь летом на Мальту, – ответила Милентина, а про себя подумала: «Да-а, планировать круто отдохнуть в период кризиса – настоящая щекотка для нервов. Деньги тают как мороженое во рту – надо сделать подарки на 8-ое марта, да еще решить, что носить будущей зимой – весь январь и февраль проходила в дешевой куртке, быстро утратившей лоск новизны. В шкафу уже несколько лет висит огрызок норкового манто, из которого дочь отрезала для каких-то целей солидный кусок. Хорошо, что поблизости открылось меховое ателье».
Придя домой, Милентина отпорола подкладку и, надев на себя нечто трудноописуемое, хотя и норковое, отправилась к скорняку. В мясной палатке торговали свежим отборным мясом всего по 170 ре за килограмм. Если вовремя не отовариться и сделать закупки на обратном пути, могут остаться одни жилы. Попросив продавца взвесить хороший кусок мякоти, Милентина положила его в пакет и спустилась в подвал, арендованный ателье.
– Вы шли в этом по улице? – вытаращив глаза, спросила приемщица.
– А что? Разве заметно, что нет подкладки?
– Причем тут подкладка? У вас спина разрезана! И зачем вы отпороли подкладку? Теперь работа обойдется дороже.
