Конец света. Повести и рассказы - страница 8

Сев на кровать, Елена почувствовала, как постель рядом прогнулась и на её талию легла невидимая рука мужа. Растопыренными пальцами она потянулась в сторону, где примостилось его невидимое тело, пытаясь ощупать лицо.

– Осторожней! Чуть глаз пальцем не выткнула.

Нащупав плечо мужа, Елена склонила на него свою голову, обняв второе плечо рукой, и неожиданно заплакала.

Со стороны всё выглядело комично. Сидит женщина на постели одна, наклонив голову, держит одну руку в положении, словно кого-то обнимает, и при этом плачет.

– Ты что, мать?

– Ой, жалко тебя, Петь!

– Да будет тебе плакать обо мне, как о покойнике, я ведь живой.

Пётр осторожно повернул своей невидимой рукой голову жены к себе лицом, и впервые за столько лет нежно поцеловал. Затем принялся снимать ночную сорочку.

Елена сидела с закрытыми глазами. Она чувствовала прикосновения мужа, слышала его участившееся дыхание и не сопротивлялась вновь зарождавшемуся желанию.

Уложив жену на спину, Пётр смотрел на её тело, такое знакомое. Ещё вчера он равнодушно взирал на него, а сейчас оно было вновь желанным и искусительным. Примостившись рядом с женой, он принялся целовать её лицо, губы, глаза – осторожно и нежно. Потом его ласки коснулись груди, живота, бёдер.

У Елены, отвыкшей от подобных нежностей, из-под опущенных век выкатились слёзы счастья. Разгорячённая ласками мужа, она томно выдохнула:

– Возьми меня, любимый!

Пётр тоже не помнил уже, когда в последний раз слышал слово любимый. Он принялся нежно и страстно выполнять просьбу жены. Секс захватил их в свой плен, как давно в молодости.

Со стороны их соитие было зрелищем, которое могло бы шокировать кого угодно. Лежит на постели эдакая развращённая женщина, исходящая страстью сама к себе, стонет на два голоса – женский и мужской, принимает самые откровенные позы, делая вид, что занимается любовью с кем-то.

Закончив любовную игру, они утомлённые и расслабленные лежали рядом, переживая только что полученные эмоции.

Пётр искоса посмотрел на жену. Она продолжала лежать с закрытыми глазами. Попробовал закрыть свои глаза и он, но ничего не получилось. Точнее, он чувствовал, как веки скользят по глазному яблоку, как они смыкаются, но зрение не застилают. Он видел сквозь веки. «Что же, получается, – думал Пётр, – утром меня разбудил Ленкин крик. Значит, я спал? А может, был без сознания? Тогда бы не услышал крика…»

Он попытался вспомнить всё, что произошло с ним после того, как ступил на лесную тропу, ведущую к автобусной остановке. Вспомнилось только ощущение липкой паутины на лице и бегущие к нему карлики, про которых он подумал, что они – инопланетяне. Как оказался дома, как разделся – не помнит.

Услышав ровное, спокойное дыхание жены, понял, что она уснула:

– Слава Богу! – шепнул он, – пусть поспит. И нащупав невидимой рукой простынь, прикрыл ею спящую Ленку, голова которой покоилась на его невидимом плече.

По его ощущениям прошло минут двадцать после секса, а у него вновь появилось желание. Оно было сильным и настойчивым, что было заметно по вздрагивающему шатру простыни, в районе таза. «Раньше для восстановления требовалось гораздо больше времени, да и то, если я был с Наташкой. А с женой по два раза было только по молодости. Хотя, сорок пять лет – это не старость. Наверное, всё дело в привычке, – подумал Пётр. – Может, разбудить соню? Интересно, обрадуется она или огорчится?»