– Отлично, тогда я вас жду.
Ну вот, все складывается даже лучше, чем я ожидала.
По пути домой покупаю местный тортик на пробу и беру такси. Отметим с Надей мою новую жизнь.
– Оксан, ты извини, но я невольно видела, что вы говорили вчера с Деминым. Прости, я не знала, что он приедет. Скажи, тебе ведь он уже безразличен? Больше не болит? – осторожничает Надя.
– Не болит. Безразличен. Единственное, остались злость и неприязнь, – говорю вроде правду, а у самой перед глазами снова его обаятельная улыбка мерещится. Вспоминаю тот короткий промежуток времени, когда мы контактировали. Да, именно контактировали. Потому что отношениями это назвать нельзя. Мы просто переспали пару раз. Это было горячо, впечатляюще, но на этом все. После я узнала, что то помещение, которое я арендовала, продали. Вот так, без предупреждения. И кто его выкупил под свой новый бизнес? Правильно, Демин.
Естественно, я и слушать его не стала. Зачем мне его оправдания? Такие все равно думают только о себе и своей выгоде. Вот я и оборвала все контакты, закрыла кафе и уехала к родителям в деревню. Только одно дело я бросить так и не смогла.
Я тогда часто в дом малютки ездила. Помогала, чем получалось, привозила вещи, устраивала деткам развлечения. Мы вместе пекли печенье и украшали его глазурью, пекли кексы. А потом появилась она. Моя Ириска.
Ее привезли сразу из роддома. Маленькую, слабую крошку, беспомощную и одинокую. Родители отказались от нее сразу после родов. Если дети постарше уже не плакали, принимая судьбу, то она еще ничего не понимала в силу своего возраста: почему к ней никто не подходит, не гладит по головке, не кормят по требованию, почему никто не прижимает к груди и не целует в щечки. Не понимала, за что лишили ласки и любви. Она еще ничего не понимала.
Однако, когда я приближалась к кроватке, она затихала, переставала плакать и будто инстинктивно, по животному, пыталась то ли принюхаться, то ли почувствовать меня.
А потом я решилась взять ее на руки, хоть нянечки и просили этого не делать, чтобы ребенок не привыкал к ласке и заботе, не привыкал ко мне. Тогда я и почувствовала между нами какую-то особенную связь. И больше не смогла оставить ее. Да, Иришка моя приемная дочь. Но никого любимей и роднее нее у меня нет. С родителями все в порядке, но у нас изначально отношения складываются не лучшим образом. Они своеобразные люди, скупые на эмоции и проявление чувств. Поэтому все свое тепло, всю свою любовь я дарю моей сладкой Ириске. Настолько у нас сильна связь, что я во время наших обнимашек и поцелуйчиков готова просто слопать ее, как конфетку.
– Мам, когда мы переедем? – прыгает ко мне на коленки дочка, обнимая за шею.
– Через два дня, Ириска.
– Уже? – удивленно вскидывает брови Надя.
– Да, мы не будем злоупотреблять вашим гостеприимством. Тем более, что квартира подходящая, с садиком я все уладила. И даже работу уже нашла.
– Ну ты даешь, метеорша.
Ну а чего ждать? За два дня мы с Ириской проходим комиссию в сад, знакомимся с новым воспитателем, детками. Благо, моей крошке все нравится. Поэтому осталось лишь найти няню, чтобы подстраховаться, в случае, когда моя смена будет выпадать на выходные.
Все идет своим чередом без сучка и задоринки, не считая тот вечер, когда мы все же столкнулись с Деминым. Надеюсь, этого больше не случится.
На работе мне тоже все нравится, хоть у меня сегодня всего-навсего вторая рабочая смена.
