— Такая нежная, такая отзывчивая девочка.
— Шон, она так легко возбуждается. Интересно, сколько раз за ночь она может кончить?
— Сегодня девочку не трогать. Ты понял меня?
Лукас лишь усмехнулся. Они оба были уже возбуждены, Кэндис чувствовала это, член Шона упирался ей в живот, а Лукаса — в поясницу.
Руки мужчин были везде, они возбуждали, дразнили, но вода резко выключилась, ее, словно куклу, вытерли большим полотенцем, Шон снова унес ее в спальню, Лукас сдернул испачканные простыни, накрыл кровать свежими из шкафа. Они легли все втроем, Кэндис оказалась между братьями. Что, это правда все происходит с ней? Но сил не было совсем, она так быстро провалилась в сон, как только голова коснулась плеча одного из братьев, кого — она разобрать уже не могла.
10. Глава 9
Кэндис проснулась от того, что в глаза бил яркий солнечный свет. Резко сев на кровати, она огляделась по сторонам. Просторная спальня, белые и бежевые тона, она совершенно одна. Прикрыв себя покрывалом, ступая по мягкому ворсу ковра, вышла из комнаты. Чем ближе она приближалась к гостиной, тем отчетливее были слышны мужские голоса. Резкий и громкий Шона, он что-то говорил брату, тот не так громко отвечал.
— Какого хрена тебя понесло сюда ночью? Тебе что, баб мало? Не с кем было переночевать?
— Так я часто тут ночую, когда не хочу возвращаться в дом. Ты знаешь, мать запилит, слушать ее нравоучения сил никаких нет.
— Мать с отцом в отъезде, ты знал об этом.
— Да неважно, есть они или нет, прислуга донесет, во сколько и какой я вернулся. А чего ты так завелся-то, ведь классно все было. Эта девочка — чистое сокровище.
— Заткнись.
— Она мне понравилась.
— Заткнись, я сказал.
— Тебе, я смотрю, тоже? Ты никогда не затыкал мне рот, когда я говорил о девчонках. Что изменилось?
— Не твое дело, сам разберусь.
— Ну ты пока разбирайся, а я пойду в кроватку, к сладкой конфетке Кэндис.
— Никуда ты не пойдешь. Ты понял меня?
Братья одновременно обернулись, Кэндис стояла совсем недалеко, они даже не заметили, как она вошла и остановилась у кухонного острова. Придерживая покрывало на груди, она рассматривала мужчин. Оба брата были лишь в джинсах, голые торсы, мускулистые руки, косые мышцы живота, загорелая кожа.
Она отвернулась и уже хотела пойти взять свои вещи, что вчера оставила на кресле, чтоб одеться и уйти, но ее остановили. Было безумно неловко, она слышала, что мужчины обсуждали ее, что они о ней думают.
Наверно, считают ее доступной девицей, которая так легко согласилась быть с двумя мужчинами сразу. Она брала их члены в рот, позволяла ласкать себя в самых интимных местах, от воспоминаний этих моментов щеки вспыхнули румянцем. Но раньше надо было думать, что она делает, теперь уже поздно.
— Постой, малышка. Куда ты так быстро?
Лукас перехватил ее за локоть и развернул к себе.
— Что с тобой? Мы тебя обидели? У тебя что-то болит?
Его синие глаза пристально изучают ее лицо. Обычно ему всегда глубоко все равно, как там чувствует себя девушка после проведенной с ним ночи, но тут он реально переживал за эту девочку.
— Немного.
— Я дам тебе таблетку. Шон, у нас есть обезболивающие таблетки?
Шон, стоявший чуть дальше, прожигал взглядом своего брата и девушку. Глаза потемнели еще больше, брови сведены вместе, у Кэндис побежали мурашки по коже от его взгляда.
— Не обращай на него внимания, он всегда был букой.
Шон открыл шкаф, достал оттуда упаковку таблеток и кинул на стол, развернулся и, подхватив рубашку, вышел из дома. Он не узнавал сам себя. С силой сдержал себя утром, чтоб не разбудить ее и не взять, такую сонную, теплую, нежную. Он так отчетливо представил, как его член будет вонзаться в ее горячее, влажное лоно, как будет сжимать до боли, оставляя синяки. Но он сдержался.
