Несколько минут мы провели в молчании. Я пыталась осмыслить то, что я, оказывается, волшебник, а лекарь задумчиво продолжал меня осматривать.
— Шрамы, к сожалению, регенерация не исцелила, — лекарь виновато взглянул мне в глаза, — и я тут бессилен. Вы должны быть готовы, что и позже ваша регенерация может с ними не справиться или справиться не полностью.
Лекарь взял с полки и протянул мне небольшое зеркало. Я смотрела на себя и понимала, что с таким лицом жить не смогу. Дело было не только в уродливом шраме, занимающем большую часть лица, как от ожога. Кости в некоторых местах явно срослись неправильно, и лицо выглядело, как картонная коробка, на которую случайно наступили. Половина лица с левой стороны в районе височной кости и верхней челюсти была просто вдавлена. Я удивлялась, как я еще могла внятно говорить? Я не могла сдержать слез. Давно не плакала. С самого детства. В детдоме быстро отучают от таких проявлений слабости.
— А моя магия? Она сможет мне помочь? — с надеждой посмотрела я на лекаря.
— Я не могу ответить на этот вопрос, — грустно проговорил Стараг, — конечно, дар на собственное тело воздействовать будет эффективнее. Но пока непонятно, какой он у вас. Полностью гарантированно вас смог бы излечить Целитель. Но, к сожалению, магов с даром Жизни не рождалось уже несколько столетий.
Больше ничего не говоря лекарь меня покинул.
***
После разговора с лекарем я долго думала о своем будущем, о магии, о герцоге. Мне катастрофически не хватало информации, но я не верила, что маг взял надо мной опекунство просто так. Даже учитывая проснувшийся дар. Я анализировала каждый брошенный им на меня взгляд, каждую интонацию в услышанных мной немногочисленных разговорах. Вспоминала все, что рассказывали о нем окружающие. Выуживала из памяти Лу, что она знала и слышала о некромантах. Рисовался образ жесткого, если не сказать жестокого, властного человека, который следует только ему ведомым целям. То, что под его опекой будет тяжело, не вызывало сомнений. Но больше всего страшили его истинные планы относительно меня. Не стал бы он брать калеку-ученицу, если б у него не было своих задач.
А значит, надо тщательно продумать линию поведения с ним. И как только окажусь на его территории, всеми силами узнать, зачем ему я.
Еще огорчала и беспокоила моя внешность, мало того, что она очень заметная (в том случае, если придется сбегать). Так еще и отталкивающая. Симпатичной девушке, которой была я в прошлой жизни, легко было вызывать симпатию. Через флирт без труда можно манипулировать мужчинами. Но с таким лицом, как у меня, флирт скорее может оттолкнуть или рассмешить... А ведь в ближайшее время надо будет налаживать отношения с окружающими, с Хорнрейвеном в первую очередь. И надо добиться, чтоб он воспринимал меня как девушку, а не как неведомую зверушку. Когда есть какие-то личные отношения, человеку сложнее сделать гадость. Это, конечно, не гарантированная защита, но в неизвестном положении важна каждая мелочь.
Я решила самостоятельно попробовать вызвать свой дар и поправить лицо и тело, перед тем как попасть к опекуну. Я не знала, сколько у меня времени, но предполагала, что немного. И оказалась права: на следующий день после покушения на меня Виллой хозяйка борделя зашла ко мне и уведомила, что все финансовые вопросы с герцогом решены, бумаги об опеке будут готовы через десять дней, поэтому к этому сроку я должна быть готова к переезду.
