Ему показалось, что он нырнул нагишом в кипящий котел. Двор. Улица. От запаха гари свербело в носу и перехватывало дыхание. Небо было алым и хрустким, как гигантская печь. Люди бежали, кричали, толкались. Он догадался, что толпа вокруг не спасалась, а, наоборот, устремлялась к месту катастрофы.
Влившись в общее движение, он ощутил странное возбуждение – нечто подобное охватывало его во время грозы, когда он был маленьким. И все, казалось, испытывали то же двойственное чувство: то ли страх, то ли потрясение, то ли веселье. Дети в полном неистовстве тоже мчались вместе со всеми.
Они свернули на боковую улицу – Эрван отметил про себя, с какой легкостью эти люди покинули свои дома глубокой ночью. Лубумбаши: город со стенами из ветра. У него из головы не шел город из его сна: проспекты, светлые фасады, маслянистая кожа… Ничего общего с этими темными улочками без городского освещения с их волнением и суматохой. Его тошнило.
Они добрались до глинобитной площади, над которой нависал купол дыма. Медные прожилки и алые волокна пронизывали этот потолок, как вулканические трещины. Здесь царила полная паника. Мужчины и женщины метались во все стороны, сталкивались, перекликались, тащили мешки и всякое барахло. Жители покидали квартал, пока огонь не смел все вокруг.
Сейчас горело единственное здание. Трехэтажный куб, из окон которого вылетали оранжевые сполохи и клубы черной сажи. Пожар словно упивался собственной мощью, в исступлении распространяясь в сушильне ночи.
Эрвана охватило дурное предчувствие. Он ухватил за рукав пробегавшую мимо женщину, тащившую под мышкой ребенка, а другой рукой прижимавшую к себе кучу тазов.
– Что это за здание?
Беглянка вскинула на него глаза, в которых плясали блуждающие огоньки. Она не понимала вопроса – вернее, его абсурдности.
– Что это там горит? – повторил он.
– Сен-Франсуа-де-Саль! Колледж!
Он выпустил свою добычу и уставился на дом, который был хранилищем всех его надежд. Оставался только пламенеющий каркас, с которого осыпались стены, как тающий сахар. Он подумал об учениках, но внутри, совершенно очевидно, никого не было.
Оглядевшись вокруг, он осознал, какими ничтожными возможностями располагали местные пожарные – простые парни в шортах и майках, передающие ведра, пакеты с водой и лопаты с землей под взглядами солдат из ооновской миссии MONUSCO, которые стояли, свесив руки, и словно ожидали приказа от невидимого командира.
Эрван окаменел. Конечно, гореть в колледже было особо нечему – не считая архивов, на которые он так рассчитывал. Имена свидетелей, подробное описание обстоятельств, связанных с преступлениями Человека-гвоздя, слушания и речи адвокатов – все обращалось в дым на его глазах.
Его расследование, не успев начаться, закончилось.
В этот момент он поискал глазами отца. Оказалось, ему достаточно было обернуться: Старик устроился прямо позади него; сидел облокотившись о стену. Его покрытое пеплом лицо напоминало погребальную маску. Казалось, его не интересовал ни пожар, ни суета вокруг: он что-то рисовал веточкой на земле.
Почувствовав, что за ним наблюдают, он поднял глаза и заметил сына. Сделал рукой соболезнующий жест, и Эрван понял, кто поджег колледж Сен-Франсуа-де-Саль.
4
– Теперь ты можешь лететь со мной в полдень.
– Да пошел ты!
Семь часов утра. Эрван уселся напротив отца, точно за тем же столом, что и вчера, – в любой точке мира достаточно двух дней, чтобы обзавестись привычками. Он так и не смог заснуть, снова и снова пытаясь побороть ярость и чувство бессилия. Отказаться от расследования? И речи быть не может. Просто придется сразу перейти к следующему этапу, но вслепую. Найти последних свидетелей по делу, не имея ни имен, ни информации. Восстановить факты, даты, обстоятельства – и все без единого ориентира.
