Едва за ней закрылась дверь, Лев Иванович сказал Станиславу:
– Теперь она всем расскажет о нашем условии, и я очень надеюсь, что под ногами у нас никто больше путаться не станет. Что тебе удалось узнать? – безо всякой надежды на положительный результат спросил он.
Крячко махнул рукой и рассмеялся.
– Они меня так заговорили, эти детективщики, что я только и думал, как от них избавиться. Ничего путного. Сами они приехали из Коломны и говорили только о том, каким замечательным был Евгений Петрович и как его доставал этот вредный Слепаков. Может, мы все-таки зря не рассматриваем эту версию? Кто знает, иногда и опереточные злодеи становятся кошмаром наяву.
– Может, и зря, – задумчиво согласился Гуров, но потом сам же себя и опроверг: – И все-таки – нет. Слишком уж убийство было хладнокровно и дерзко проделано. Явно заранее спланировано. Раннее утро, все еще спят… Да и зачем Слепакову было так подставлять себя после ссоры, которую могли слышать посторонние? Тогда он должен был заранее знать, что Ольги в номере нет. И не ему ли знать, какая слышимость в отеле – приходить в номер и стрелять, зная, что могут услышать выстрел. – Гуров пожал плечами. – И ведь что интересно, никто из соседнего номера выстрела отчего-то не слышал. Наверняка был использован глушитель. Плохо жить в конце коридора, когда соседи только с одной стороны, – вздохнул Лев Иванович.
– Ты не прав, – не согласился с ним Станислав. – Плохо жить в середине коридора и иметь соседей с двух сторон. Да еще если эти соседи – писатели. Мы с Натальей в этом убедились на собственном опыте. До половины ночи нам с одной стороны за стенкой читали отрывки из своих произведений. Надо сказать, малоперевариваемых. А с другой стороны наши соседи играли в карты, в «балду». Причем задания проигравшему давались самые дикие и совсем не тихие, – покачал он головой, вспоминая прошедшую ночь.
– Ничто человеческое… – только и успел сказать Лев Иванович, как в номер вплыла Реус.
– Вот, – с многозначительным видом положила она на стол тетрадный листок. – Я выписала все имена и телефоны.
Лев Иванович внимательно просмотрел коротенький список.
– Всего трое? – удивился он.
– Да. Я ведь говорила, что Кирьяновы вели замкнутый образ жизни. Имеется в виду, что работу они четко отделяли от семьи. Но на все писательские тусовки они всегда ходили вместе.
– Кстати, Ирина Яковлевна, – обратился к ней Крячко. – Вы не подскажете, кем работает Ольга Михайловна? Ведь не на писательский же гонорар жили Кирьяновы.
– Нет, конечно. Нынче на одном писательстве с голоду помереть можно, – усмехнулась Реус. – Евгений Петрович писал статьи в «Литературную газету» и в другие издания. Его охотно печатали. А Оленька… У Ольги Михайловны – свое издательство. Она неплохо зарабатывает, печатая ту лабуду, которую ей предлагают нынешние, так называемые молодые, авторы. У нас ведь сегодня ничего бесплатного нет, сами понимаете – рынок.
Реус ушла, пообещав, что постарается сделать так, чтобы никто больше не мешал Гурову и Крячко.
Обсудить полковникам дальнейшие действия не дали супруги. Мария позвонила Гурову и сообщила, что они заказали для них столик в том самом кафе, где они ужинали с Кирьяновыми в первый вечер.
– Расследование расследованием, а обед по расписанию, – прокомментировал Станислав. – Мы на отдыхе или как?
– Мне кажется, что «или как», – с сарказмом ответил Лев Иванович.
