Конструирование состава преступления: теория и практика. Монография - страница 44

Определившись с границами состава в Особенной части УК РФ, считаем возможным рассмотреть еще ряд принципиальных вопросов, необходимых для определения понятия состава преступления как объекта конструирования. Без этого невозможно, по нашему мнению, правильно решить многие специальные вопросы инженерии состава.

В теории уголовного права не наблюдается согласия в наименовании структурных единиц состава преступления. Деяние, последствия, вина и т. п. первичные компоненты состава именуются признаками или элементами. Более крупные компоненты – объект, субъект, объективная и субъективная стороны – обозначаются терминами «элементы», «группы признаков», «стороны состава», «подсистемы состава». Наиболее распространенным является наименование последних компонентов элементами, а их слагаемых – признаками^>[215]. Состав преступления – это конструкция, строение, а потому более точно называть его первичные составляющие, например, терминами «элемент», а вторичные (объективную сторону и т. д.) – «часть». Но, заметим, что это не принципиальный в сущностном отношении вопрос. Надо признать, что есть устоявшаяся терминология (признак – первичный компонент состава; элемент – вторичный компонент), которая вполне пригодна для обозначения компонентов состава преступления, а потому мы будем ее придерживаться (данная оговорка, надеемся, минимизирует объем возможной критики в наш адрес по этому поводу).

В определении состава традиционно упоминается его функция – он характеризует деяние. Для чего? Ответ очевиден: для квалификации содеянного. «…Состав служит юридическим основанием привлечения лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности. Если каждый признак конкретного преступления входит в обобщенный признак состава, соответствует ему так же, как единичный предмет относится к определенному классу предметов, мы говорим, что в действиях этого лица имеется состав преступления»^>[216]. До революции функциональную роль состава не фиксировали в определении его понятия^>[217]. Думается, однако, что отражение функциональной роли состава в классической дефиниции состава преступления – достоинство последней, от которого нецелесообразно отказываться. Определение состава преступления должно отражать главную его функцию, иначе трудно понять, в чем основное назначение этой уголовно-правовой категории.

Не совсем верно, на наш взгляд, в дефиниции состава преступления указывать на совокупность признаков. Права Н. Ф. Кузнецова, отмечая, что состав – это «не механический набор, случайная сумма элементов, а строгая их система»^>[218]. Необходимо отметить также, что состав преступления – это не явление объективной действительности, а явление законодательное, нормативное. Поэтому в предыдущем параграфе мы и упомянули, что состав преступления имеет нормативную природу. Он существует не в жизни, а в уголовном законе. В жизни все преступления причиняют какие-либо последствия, характеризуются пространственными и временными рамками и т. д., но конструктор (законодатель) нередко оставляет их за рамками состава, обрисовывая соответствующее преступление в законе. Значит, признаки и элементы преступления, входящие в состав, устанавливаются, «задаются», уголовным законом, описываются в нем, предусмотрены им.

Нормативная природа состава преступления представляется очень важной характеристикой в его понимании. Только такой подход позволяет осуществить полную классификацию составов преступлений и понять многие явления, с ним связанные